– Но тебе нужно восстановиться после того, что здесь было, – возразил Димьен, что случалось очень редко. – Тебе нужна охота. Насколько я понял, нам предстоит битва. По меньшей мере неразумно вступать в нее обессиленными.

– Нет времени, – отмахнулась вампирша.

На это Димьен ничего не ответил. Одним быстрым движением закатал рукав своей рубашки, потом так же молниеносно и абсолютно бесстрастно взрезал себе запястье, и протянул руку Менестрес, произнеся:

– Пей.

Дразнящий аромат крови ударил ей в нос, тотчас пробудив жажду. Но Менестрес слишком долго была вампиром, чтобы поддаться ей. Она сказала:

– Не стоит. В этом нет необходимости.

– Пей! Я восстановлю силы очень быстро.

Посмотрев Димьену в глаза, она приняла этот величайший жест верности и преданности. Ее губы коснулись раны, и она начала пить. Кровь вампира не шла ни в какое сравнение с человеческой, все равно что сравнивать дорогое вино с родниковой водой. Поэтому Менестрес понадобилось лишь несколько глотков, чтобы полностью восстановить свои силы.

Закончив, она еще раз поблагодарила Димьена и вышла, чтобы сообщить сестрам и Танис, что они немедленно отправляются в Париж.

* * *

Королева Немезис не выходила у Антуана из головы. О чем бы он ни думал, все мысли рано или поздно сводились к ней. Ее образ так и стоял перед его глазами, и от этого у него внутри разливалось тепло.

И все же сердце Антуана принадлежало Менестрес, он любил ее всей душой. Но почему-то ее образ стал расплываться. Он поймал себя на мысли, что с трудом вспоминает ее лицо.

И на этом дело не закончилось. Когда Антуан лег спать, его стали преследовать странные сны. Ему снилась Менестрес, но она была совсем другой – жесткой и властной. В его сне снова проигрывалась сцена их прощанья. Но теперь он знал, что она не вернется, что она считает его лишь любовником, но не более, поэтому ничего и не рассказывала, и что Димьену она доверяет гораздо больше, чем ему.

Наконец, этот странный сон сменился другим. На этот раз Антуан перенесся в свою юность, в тот самый вечер в таверне, когда он встретил прекрасную незнакомку. Только теперь он вспомнил ее лицо. Это было лицо Немезис. Она улыбалась ему, а он был полностью очарован, и клялся ей в любви.

Когда Антуан проснулся, то облегченно вздохнул от того, что это были всего лишь сны, хотя и через чур реальные. И все же остался какой-то неприятный осадок, какие-то смутные сомнения метались в его душе, пока еще не выразившись ни во что конкретное.

Но Антуан предоставил подозрениям оставаться всего лишь подозрениями. Едва пробудившись и приведя себя в порядок, он помчался в Париж, его неудержимо тянуло вновь увидеться с королевой, поговорить с ней. Это было практически болезненное чувство.

Его охотно пропустили в дом. Никто не посмел встать на его пути или задержать, будто Антуан был здесь хозяином. В глазах многих он видел не только любопытство или настороженность, обычные в таких случаях, но и страх. И от этого Антуану становилось не по себе, ведь страх был даже в глазах магистров, которые казались равными ему по силе.

Только он собрался спросить у одного из магистров, в чем же дело, как практически нос к носу столкнулся с Рамиром. Странно, он совсем не почувствовал приближения вассала королевы. Сегодня тот выглядел гораздо менее официально: волосы распущены, а весь наряд составляли просторная рубашка сочного синего цвета и черные кожаные штаны, уходившие в сапоги до колен.

– О, Антуан! Ты уже пришел! – он жестом старого приятеля похлопал его по спине. – Королева будет рада видеть тебя! Идем. Она сейчас трапезничает, но велела проводить тебя к ней сразу же, как только ты здесь появишься.

– Но я ведь мог и не прийти сегодня, – пробормотал Антуан.

На это Рамир весело рассмеялся, словно он сказал полную глупость. Антуан почувствовал укол обиды и сухо спросил:

– В чем дело?

– Ни в чем, – тотчас улыбку будто стерли с лица Рамира, он уже серьезно добавил, – Идем же. Невежливо заставлять Ее Величество ждать.

На этот раз он повел Антуана не в тронный зал, а в зал, который располагался левее. Это оказалась столовая, полностью приспособленная под специфические нужды здешних обитателей. Никогда еще Антуану не доводилось бывать в столовой вампиров. А посмотреть здесь было на что! Картина, открывшаяся ему, обладала мрачной, даже ужасной красотой.

Стены украшали кроваво-алые гобелены, на которых были изображены различные сцены. Приглядевшись, Антуан понял, что некоторые персонажи являются вампирами, но это не было самой удивительной вещью. Почти весь зал занимал стол, накрытый белой, как горный снег, скатертью. Во главе стола восседала королева Немезис. Одета она была несколько проще, чем вчера, но, не смотря на это, показалась ему еще более прекрасной и величественной. Ей прислуживали юноша и девушка, сходство которых было таким сильным, что становилось очевидным, что они близнецы. И это их сходство лишь усиливалось похожими одеждами. Им обоим, судя по всему, едва минуло семнадцать, когда их обратили, и они походили на двух золотых эльфов. Антуан даже присмотрелся, не остроконечные ли у них уши.

Девушка приняла из рук королевы чеканный кубок и подошла к брату. Они оба стояли возле странной конструкции более всего напоминавшей огромное колесо на опоре. Только теперь Антуан понял, что к этой конструкции привязан, даже скорее прикован, человек. Практически обнаженный крепкий молодой мужчина. Причем прикован так, что исключалась малейшая возможность пошевелиться. Но он и не пытался вырваться. У него было такое выражение лица, будто все это ему нравится. И вскоре Антуан понял, почему. Мужчина был зачарован, за неимением лучшего слова, взглядами двух юных вампиров, которые зорко следили, чтобы он не вышел из этого блаженного состояния.

Вот юноша вновь захватил привязанного взглядом, и тот сразу как-то обмяк. Тотчас девушка с кубком подошла ближе, в ее руке сверкнул нож, и вот уже на руке мужчины возник глубокий порез, из которого закапала кровь. Девушка с невозмутимым видом подставила под рану кубок, собирая драгоценную жидкость. По ее сноровке было видно, что она занимается этим не в первый раз, впрочем, как и ее брат.

Когда кубок наполнился, она поставила его перед королевой. Та сделала несколько аккуратных глотков, потом обратила свой взгляд на Антуана и произнесла:

– Рада снова видеть тебя. Присаживайся рядом, раздели со мной мой ужин. Так, кажется, говорят смертные.

Не оставляя ему выбора, Рамир сам отодвинул стул по правую руку от королевы, приглашая его сесть. Как только Антуан занял место за столом, девушка, повинуясь знаку Немезис, тотчас поставила перед ним еще один кубок, доверху наполненный кровью.

Антуан уставился на него в замешательстве. Он не был голоден, к тому же привык добывать пищу другим способом, но отказаться – значит обидеть королеву. Поэтому он все же взял кубок и отпил. К его удивлению, кровь оставалась теплой, а ведь должна была бы уже остыть.