– Какой войны?

– Второй мировой! – рявкнул Китинг. – Вы что, в своем колледже, кроме химии, вообще ничего не учили?

– Практически ничего, – вполне серьезно ответил ученый. – Нет, я, конечно, слышал про Вторую мировую войну, но при чем тут наши корабли, которые как-то оказались в этих местах?

У Китинга просто слов не было. Слышал он про войну, надо же! У него самого отец на этой войне погиб, причем не исключено, что как раз где-то в этих местах, он на конвойном корабле служил, охранявшем один из караванов. Впрочем, без толку этому яйцеголовому что-то объяснять! И все же Китинг попытался.

– Они оружие возили, – сказал он. – И боеприпасы. И много чего еще.

– Кому возили?

– Русским!

– А зачем?

Капитану на секунду показалось, что Джонс издевается над ним. Но лицо ученого было вполне серьезным, а в глазах читалось искреннее недоумение. Нет, он не издевался. Он действительно не знал!

– Затем, что мы союзниками с ними были в той войне, – сказал он.

– Мы с русскими?!

– А ты этого не знал?! Кто, по-твоему, с Гитлером воевал в Европе?

– Ну, англичане, кажется. Французы, – голос Джонса звучал неуверенно. – Еще кто-то… А что, русские тоже?

Китинг тяжело вздохнул. Он был патриотом своей страны, но на какую-то секунду ему стало стыдно за Америку.

– Да, русские тоже, – сказал он. – И притом больше всех. Англичане, правда, на два года дольше воевали, но они на острове, им легче. А французы не продержались и месяца. А, ладно, – он досадливо махнул рукой. – Что, я тебе буду историю Второй мировой войны сейчас рассказывать? Если интересно, вечером за ужином поговорим о ней поподробнее.

– Хорошо, – кивнул Джонс.

– А сейчас главное, что на этом корабле, – капитан кивнул на экран гидролокатора, – может, например, груз авиабомб быть. Или снарядов. Лежит это добро под водой уже который десяток лет. И что с грузом за это время произошло – неизвестно. Что-то могло и уцелеть. Так что возиться рядом не стоит. Мне не по себе уже от того, что мы стоим над ним, а если вы рядом бурить начнете, с ума можно будет сойти.

– Ясно, – кивнул Джонс. Он слегка побледнел. – Да, глубина тут совсем небольшая, если взорвется, то нам будет плохо.

– Не просто плохо, а конец придет. Боеприпасов помалу не возили. Но сами-то они вряд ли взорвутся, сколько уж лет лежат и ничего.

– Все равно лучше отойти подальше.

– Отойдем. Сейчас свяжусь с начальством, сообщу о находке, и отойдем. Пусть какое-нибудь другое место для шурфования выберут, не меньше чем в паре кабельтовых от затонувшего судна.

– Правильно, – кивнул Джонс.

Однако результаты переговоров с Анкориджем оказались неожиданными. Управляющий местным отделением компании Говард Стенчфилд категорическим тоном потребовал исследовать найденное судно. В первую очередь его почему-то интересовало название затонувшего корабля. А на вопросы удивленного Китинга он отвечать не стал, а просто напомнил, что приказы не обсуждаются. Возразить на это капитану было нечего, работа ему еще не надоела.

Джонс, услышав о новом приказе руководства, выругался уже непечатно. Но деваться было некуда. Через полчаса его люди спустили под воду мини-батискаф. Аппарат быстро достиг затонувшего корабля. После долгой возни удалось отыскать и расчистить манипуляторами название на его борту. Судно называлось «Бостон». Выяснив это, оператор повел аппарат обратно, к поверхности. А Китинг сообщил название судна в Анкоридж. Его сухо поблагодарили и велели ждать дальнейших указаний. Ждать пришлось недолго. Меньше чем через час Анкоридж снова вышел на связь – теперь по своей инициативе. Приказ, который отдал капитану Говард Стенчфилд, звучал еще более странно, чем первый. Кораблю Китинга предписывалось с предельной точностью зафиксировать местоположение затопленного корабля и ожидать неподалеку.

– Чего ожидать?! – озверев от непонимания ситуации, спросил Китинг.

– Вам предстоит принять на борт группу специалистов.

– Каких специалистов?! У меня и так на борту куча умников!

– Это уже не ваше дело, капитан. Когда они прибудут, все, что вам нужно знать, вам объяснят.

Китинг с колоссальным трудом сдержался и не высказал Стенчфилду все, что он думает о его решении. Вообще, это было странно, до сих пор Говард Стенчфилд был хорошим начальником – и уж во всяком случае, никогда не отдавал таких идиотских приказов.

– Могу я хотя бы узнать, что это за корабль? – спросил капитан. – Что вы узнали по его названию.

– Можете, – отозвался Стенчфилд. – Это транспортное судно, которое несло груз авиабомб.

– Ничего себе… – пробормотал Китинг. – Так мы, получается, над настоящей пороховой бочкой стоим!

– Я же сказал вам, отойдите. Зафиксируйте положение судна и отойдите.

– Я все понял.

– Тогда выполняйте!

– А как же интересы нефтеразведки? Шурфование, анализы и все прочее?

– Я разрешаю временно ими пренебречь.

Когда Китинг рассказал о полученных приказах Джонсу, тот уже даже не ругался. Только головой покачал. Было видно, какого мнения он о новой блажи руководства.

– Координаты, значит, им точные нужны, – сказал он. – Ладно, они у меня уже есть. Передашь: квадрат пятьдесят два – девятнадцать. Точка Би – десять. Если хотят, могу и еще точнее указать – хоть до сантиметра.

– Ну, это, я думаю, лишнее, – усмехнулся Китинг.

– Интересно, каких еще специалистов мы ждать должны? – спросил Джонс, немного помолчав. – И при чем здесь вообще этот паршивый корабль?!

– Не знаю, – пожал плечами капитан. – Мне ясно дали понять, что это не наше с вами дело.

– И что теперь?

– Как что? Будем выполнять полученные приказы. – Китинг немного помолчал, потом добавил: – А я, пока мы этих специалистов дожидаемся, наши координаты Дику дам. Пусть возвращается на корабль. Сколько можно на этом острове у алеутов торчать.

– А как же русские?

– Ну, его вины в том, что он их не нашел, нет. А мы скажем ему, что те координаты, которые передавали, от самих русских и получили.

– Правильно, – кивнул Джонс.

Пребывание на острове Холл оказалось не столь уж страшным испытанием, как думали механик и врач. Алеутов найти удалось быстро, приняли они моряков неплохо. Без особой радости, но вполне дружелюбно. Вообще отношение к американцам у этих северных жителей было довольно своеобразным. С одной стороны, они не очень-то их любили – слишком уж много бед аборигены видели от янки. Но, с другой стороны, эти беды остались в прошлом. А сейчас алеуты стали полноправными гражданами США. И были людьми весьма небедными. Правительство Соединенных Штатов усиленно финансировало их как вымирающий народ. Достаточно сказать, что учитель в школе, преподающий на алеутском языке, в последние лет двадцать получал больше, чем старший офицер вооруженных сил США. Каяки и самодельные гарпуны из кости остались теперь только на фестивалях национальной культуры. Проводились эти фестивали, кстати, тоже на правительственные деньги. Почти у каждой семьи был современный катер со спутниковой навигацией, телевизоры, компьютеры – в общем, любая современная техника. Вот и получалось в итоге, что плохо относились к янки только старики, еще помнившие, как белые специально спаивали их народ, как люди вымирали целыми селениями. А молодые люди, для которых прошлое было дедовскими байками, были своей жизнью весьма довольны.