— Тебе нужно время, чтобы всё это переварить.

— Уходи.

— Стася…

— Уходи! Иначе я сообщу отцу, что ты меня нашёл и преследуешь!

— Хорошо.

Алекс встал из-за стола и направился в прихожую. На прощание он тихо сказал:

— Однажды обида пройдёт. И тогда…

Договорить я не дала, молча захлопнув перед ним дверь. Я бросилась на диван, и, обняв подушку, громко расплакалась. Ещё утром я просто хотела с ним порвать, потому что остыли чувства. А теперь я хотела его придушить, потому что ненавидела всем сердцем.

Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы отправить себя на работу. Я ехала туда, чтобы не оставаться в одиночестве, ведь и так за предыдущую ночь я успела надумать себе всякой ерунды.

Отметившись на рабочем месте, я отправилась в отдел к Мирославе. Мне не терпелось поделиться с ней своими переживаниями. К счастью, подруга была одна, ее коллеги отлучились на планерку.

— Отвлеку тебя ненадолго? — тихо спросила я, заглянув в кабинет.

— Да! Заходи! Может, чаю попьём, а то я сегодня проспала, не позавтракала.

— Давай. — Сразу согласилась я, ведь у самой с утра не было и маковой росинки во рту.

Мирослава поставила на стол две кружки и открыла коробку конфет.

— Угощайся. Ещё со дня рождения остались. — сказала она.

Я положила одну конфету в рот, и ради приличия спросила:

— Как прошла вечеринка после моего отъезда?

— Ой, Стась! Так здорово было! Ребята устроили салют вечером, а на следующий день мы пошли купаться! Вода в озере замечательная, даже выходить не хотелось. Ну а после обеда мы с сёстрами пошли в спа. Остальные все разъехались.

— В общем, ты осталась довольна?

— Очень! Стась… скажи честно, ты из-за Миши уехала, да?

— Нет, Мир, он тут не при чем.

— А то Дима сказал, что видел вас разговаривающими, а потом уже заметил, как ты уходила с вещами.

— Да, мы поговорили немного. Но дело не в нем.

— Расскажешь, что случилось?

— Мира… я не знаю, что делать. — почти шепотом произнесла я.

— Алекс?

— Да.

И я поведала подруге всё, что узнала накануне.

— Обалдеть! Ну и дела! — произнесла Мирослава, дослушав мой рассказ.

— Как-то так…

— Стась, ну если у вас отцы так тесно общались, вы же должны были быть знакомы с Алексом?

— Мы собирались семьями очень давно. Я была ещё ребёнком лет пяти. Алексу было одиннадцать. Для такого возраста весомая разница. И вообще, он был тогда не Алексом, а Лешей.

— А потом, когда выросли?

— Потом они собирались иногда, но просто парами. Без детей. Да и вообще, Алекса же в Лондон отправили учиться, лет в пятнадцать. В общем, мы с ним никак не пересекались.

— Да уж… Стась, ну почему ты сразу то не узнала его фамилию?

— Я влюбилась в него по самые уши. Поверь, мне было абсолютно плевать, какая у него фамилия. Нет, однажды, ради любопытства я поинтересовалась, но он ушёл от ответа. А я не придала этому значения. Ну мало ли, может, человек стесняется своей фамилии.

— Зато всего этого бы не произошло…

— Да я и сама понимаю. Но теперь то что об этом говорить?

— Стась, а тебе не страшно? Мало ли что у него в голове.

— Страшно. Хотя, он же знает, что моя семья ни в чем не виновата. Значит и мстить мне незачем.

— У тебя остались к нему хоть какие-то чувства?

— Нет. Я вообще хотела с ним порвать. Еще до того, как узнала правду.

— Недолго длилась твоя любовь…

— Сейчас я и сама не понимаю, как так влипла… понимаешь… Это было какое-то наваждение! Я изначально понимала, что мы с ним не пара! Но все равно меня тянуло к нему. Как под гипнозом!

В этот момент зашли коллеги Мирославы, и мы вынуждены были прекратить обсуждение.

— Ладно, мне пора. Спасибо за чай! — улыбнулась я.

Вернувшись за свой компьютер, я попыталась сосредоточиться на работе, но у меня никак не получалось. Я снова и снова прокручивала в голове события, произошедшие со мной за последние месяцы. Я думала о том, что если бы тогда не столкнулась с Алексом, то и не познакомилась бы с ним. Моё сердце было бы свободно, и тогда я бы обратила внимание на Мишу. Возможно, у нас бы с ним что-нибудь получилось. Потешный гораздо больше подходит мне, он умный, интересный, с чувством юмора. А главное, он надежный. А я повелась на смазливое личико Алекса. Ведь за всё это время он мне даже цветочка не подарил, ещё и цену себе набивал постоянно…

Из размышлений меня вытянула Катя, небрежно бросив на стол кипу документов.

— Это что? — спросила я.

— Подписанные акты сверки. Проверь их и подшей в папку.

Заниматься бумажной волокитой мне вовсе не хотелось. Вместо этого я заглянула в Инстаграмм Мирославы и стала просматривать ее последние фотографии. Мой взгляд задержался на снимке, где я увидела Потешного. Веселый, в центре внимания. Девчонки восхищенно на него смотрели, а парни, казалось, завидовали. Я перешла по ссылке на страницу Миши и стала внимательно изучать его фотографии. Внезапно я наткнулась на селфи с собой. Точно! Я вспомнила, как в нашу прошлую поездку на пикник он всё-время крутился вокруг меня, а я раздражалась. Тогда он гримасничал, подкалывал меня тем, что я колючий ёжик, а потом сделал со мной селфи, прокомментировав, что однажды я оценю этот снимок. На фотографии он как-то забавно усмехался, а я смешно скривилась. Внизу подпись: «Самая колючая красотка из всех, что я знаю». Я невольно улыбнулась и оставила комментарий к фотографии: «Ты был прав. Я оценила)». И хотя мы с Потешным не были друг на друга подписаны, я не боялась спалиться, что изучала его страницу. Мне наоборот хотелось показать ему свою заинтересованность.

Вечером я поехала в загородный дом. Находиться в съемной квартире мне больше не хотелось, даже несмотря на то, что от неё было близко до работы. После всего случившегося я боялась, что встречусь там с Алексом.

Каково же было мое удивление, когда, вернувшись домой, я застала там всю семью в сборе. Папа вернулся из заграницы, а мама привезла тетю Нину к нам.

— Вот это неожиданность! — искренне обрадовалась я, и обняла сначала отца, а потом и тётку.

— А матери родной ты не рада? — спросила мама.

— Рада. — равнодушно ответила я, и чмокнула ее в щеку. — Тетя Нина, Вам лучше?

— Да, я вообще не понимаю, с чего все так переполошились. — спокойно ответила родственница, — жила бы в своей деревне, воздухом бы свежим дышала, а там и вовсе пошла бы на поправку.