непонимающе смотрю на него, параллельно влетая в прошедшие события. Какой прошлый раз?

— Я знаю, что тогда ты продала мой проект «Кайсан».

— Продала? — глупо переспрашиваю я.

— Тебе повторить?

Слова наконец добираются до мозга, и я взвиваюсь. Как он может так думать?! Ладно, он уверен, что я предала его из-за недопонимания с китайцами. Но предательство такого уровня… Хлопаю ладонями по бумагам, комкая листы.

— Я не продавала проект «Кайсан»! Что за бред? Кто тебе сказал?

— С кем ты уехала из гостиницы семь лет назад?

— При чем тут это? — теряюсь я.

Артем подается вперед, едва не сталкиваясь лбами.

— С кем?!

Я шумно выдыхаю. В голове сумятица. Охваченная неприятным предчувствием, я возвращаюсь в момент выхода из гостиницы, настороженно оглядывая незнакомца. В нем не было ничего запоминающегося, кроме того, что он галантно решил подвезти меня в дождь и не взял денег. А так обычный парень с сочувствующим взглядом и успокаивающими фразами. Почему к нему такое внимание?

— С каким-то парнем, который меня подвез до дома, — с расстановкой проговариваю я.

— С парнем Владимиром из «Кайсан», если быть точным, — режет Артем, и я замираю.

Парень Владимир из «Кайсан», мысленно повторяю я. Так вот кем он был. Он так и не сказал имени, уклоняясь, когда я спросила, но я и не настаивала. В мимолетном знакомстве каждый имеет право оставаться инкогнито. О чем же мы говорили? Я никогда не погружалась в разговор. Короткий и размытый, он был забит адреналиновой встряской от случившегося. Но теперь все видится по-другому. Я вспоминаю, что он не настаивал на признаниях, и это подкупило. Убаюканная тихим голосом, я решилась приоткрыть рану, на что он посмотрел глубокими понимающими глазами и сказал, что я очень сильная. Сейчас это казалось надуманным и смешным, но тогда я готова была верить любому ободряющему слову. Он говорил долго, лил исцеляющие речи на разрывающиеся от боли места, и когда я в полусне заявила, что напишу на них заявление, он покачал головой и убедил, что сделаю хуже прежде всего самой себе. Самого страшного со мной не случилось, сказал он, тогда как я травмировала человека.

«Лучше оставь это все. Сбеги. Пережди. Ты не виновата, но мало ли как может обернуться», — посоветовал он.

И я сбежала.

— Я понятия не имела, что он оттуда, — бормочу я.

— А мне видится, что все вышло очень складно. Владимир тебя подвез и получил проект, реализованный не просто один-в-один, но и с теми же людьми, с которыми планировали его мы. Вообще, знаешь, в компании ходили сплетни, что ты можешь быть причастна, но я отбивал тебя, как мог, потому что…, - Артем осекается, потом, махнув рукой, с горечью добавляет: — Да неважно. К несчастью для тебя, в этот раз все усилия мимо.

— Позволь напомнить, что именно ты настаивал на том, чтобы я снова работала с тобой, — холодно декларирую я, и Артем перебивает:

— Это мое упущение, согласен. Я был против, но решил дать тебе шанс извиниться за осечку. Знал бы, чего ты на самом деле хочешь, на пушечный выстрел не подпустил бы.

— У тебя есть доказательства? Потому что пока я вижу только уязвленное самолюбие.

Артем встает, глядя сверху-вниз, и надменно говорит:

— У меня были подозрения, которые ты только что отлично подкрепила. Чтобы закончить с тобой, этого достаточно. И если в этот раз они снова купили тебя…

Боже, он правда в это верит. Не слышит меня, но доверяет каким-то сплетням. Кто вообще ему об этом сказал? А неважно. Несмотря на те чувства, что носил в себе все эти годы, по-настоящему слабые сомнения легли на благодатную почву. Я всегда буду для него иметь изъян.

— Да, ты знаешь, если они еще не купили меня, то им точно стоит это сделать! — возмущенно подхватываю я. — Таким идиотам, как ты, противопоказано возглавлять подобные проекты! Впрочем, о чем я говорю? Твой проект провален, Артем. Снова. И слава Богу!

С этими словами я резко повожу ладонью по столу и под шорох листов и глухой стук приземлившихся на полу пачек выхожу из кабинета. Несмотря на бравурность, меня трясет. В коридоре возникает Роман, он смотрит без привычной улыбки и протягивает стакан воды. Интересно, он слышал, о чем мы говорили?

— Спасибо, — я протягиваю пустой стакан обратно.

В приоткрытой двери кабинета Артема пугающая тишина.

— Я тебя подвезу, — тихо предлагает Роман.

Я криво улыбаюсь. Спасибо. Один раз уже подвезли.

— Не надо, — лихорадочно и громче, чем обычно, говорю я. — А то заражу тебя инфекцией предательства. Твой начальник не перенесет этого. Роль Брута эксклюзивно у меня.

Я смеюсь шутке, осознавая, что до меня добралась истерика, и иду к лифту. К черту этот офис и этих людей. Роман следует за мной.

— Это правда, что ты ему сказала?

— Я много чего сказала, — выплевываю я, нетерпеливо мучая кнопку лифта.

Где он есть? Каждая секунда здесь невыносима.

— Ты знаешь, о чем я, — спокойно отвечает Роман, отцепляя мою руку от кнопки. — Дело не только в Артеме. В проекте задействовано множество людей.

Я топчусь на месте, прислушиваясь, близко ли лифт. Только это сейчас меня волнует.

— Лиза…

— Правда! — я резко поднимаю голову и ядовито чеканю: — Твоего Артема Андреевича действительно поимели, Рома. И тебя тоже. И множество людей, о которых ты переживаешь! Вы все в одной лодке, благополучно идущей ко дну.

Двери лифта раскрываются, и я шагаю внутрь. За смыкающимися створками остается хмурое лицо Романа.

Господи, надеюсь, я больше никого из них не увижу.

20

Звонок домофона мазнул и, словно почувствовав, что не вовремя, умолк. Артем полулежа на диване смотрел сквозь калейдоскоп немых картинок в телевизоре. Когда через несколько секунд звонок вернулся, Артем снова не сдвинулся. Было не до гостей. В голове камнями перекатывались, бились друг о друга слова, которые наговорила Лиза. Несмотря на паршивое звучание, они притягивали, заставляли о себе думать. После настырной пытки звонком вернулась тишина, но в отместку зазвонил телефон. Артем с досадой покосился на экран и сдвинул брови — звонила Аня.

Нехотя он ответил, уже догадываясь, кто терроризировал кнопку у подъезда.

— Спишь? Я внизу, — сурово сказала Аня. — Открывай.

Артем ответил не сразу, грудь стиснуло тревогой и омерзением на самого себя. При последней встрече он сделал то, что теперь считал лишним. За это придется сейчас расплачиваться. Отбросив потемневший телефон, он, одетый по-домашнему в футболку и любимые старые джинсы, пошлепал босыми ногами успокаивать надрывающийся вновь домофон.

Веселая Аня влилась