– У него здесь люди.

– Где люди? – Кавказец усмехнулся, оглядываясь по сторонам. – Не вижу никого!

– Ну, сейчас их нет, а завтра будут. Или сегодня.

– Не будет никого.

– Вы в этом уверены?

– Я сказал. Теперь твое слово!

– Ну…

– Понятно. – Кавказец резко глянул на «быка» и кивком головы показал на дверь.

– Без крови? – серьезно спросил бугай. – Как договаривались?

– Да, сначала удавить, а потом в прорубь.

– Кого удавить?! Кого в прорубь?! – хватаясь за голову, простонал Олег.

Он и сам все понял. Бандиты и жену его убьют, и ребенка. Как жить после этого? Сначала Инна уйдет, а потом и его самого на тот свет отправят. Противник очень силен и на все способен. Похоже, придется соглашаться на их условия. И – будь как будет…

Силовая акция – это ходьба по ледяной горке. Чем выше подъем, тем больше шагов нужно сделать. И тем меньше шансов на успех.

– Ну, и на хрена мудрить? – Витя сунул руку под полу белого халата, нащупал рукоять пистолета.

Но ствол на крайний случай. Если все будет хорошо, то в ход пойдет шипованный кастет. А в идеале вообще делать ничего не придется… А идеал, он в этой жизни только снится… Нехорошее у него предчувствие.

– Крок сказал, без трупов нужно, – вздохнул Клим.

Ему и самому не нравились сложности со «Скорой помощью» и «КамАЗом». Гораздо проще было по старинке – подъехали, разрядили магазины, и все дела.

– Чего?

– Да с «мусорами» договоренность…

– У Крока?! С ментами?!. Я тебя умоляю!..

– У «пиковых».

– У «пиковых»?.. – еще больше скривился Витя. – Они же воровские! Как они с «мусорами» могут?

– Они могут.

– Ну, не знаю…

Нормально все было, бригада работала в Москве – баранов пасли, шерсть с них стригли, с конкурентами разбирались, врагов «мочили». Но Кроку этого мало, он на Сибирь замахнулся. Это все «пиковые», они его на это дело подбили. И там с ними, говорят, не только Крок, с Долгопрудного, говорят, пацаны из Балашихи. Пока ни с кем пересекаться не приходилось, но разговоры идут… Тяжелые тучи над Красносибирском нависли, и очень хорошо, что Витя на стороне тех, кто делает погоду…

– Пошла! – возбужденно дернулся Клим.

Из заводских ворот выехал черный «Ланд Крузер». Братва местная на разбор приезжала, решить с ней надо. Для этого Витя здесь. И «врачебная бригада» наготове, и «КамАЗ» давно уже на стреме. Уже начинается.

От завода к Промышленной улице тянулась дорога, пересеченная проселком, на которой и стояла машина «Скорой помощи». Тут главное – не прозевать момент… Виктор стиснул зубы. Сколько же всяких сложностей, как бы впросак не попасть…

– Давай! – бросил в рацию Клим.

«КамАЗ» тяжело стронулся с обочины дороги, неторопливо свернул с улицы к заводу и стал быстро разгоняться. Витя видел, как машины сближаются. Вряд ли на «Ланд Крузере» ожидали столкновения: дорога широкая, нормальные водители разъедутся легко. Если захотят. Но Юлик в «КамАЗе» разъезжаться не собирался, его запрягали как раз для столкновения.

Грузовик промчался через перекресток и с грохотом врезался в джип. Витя хотел закрыть глаза, чтобы не видеть этот ужас, но любопытство взяло вверх. «КамАЗ» повело в одну сторону, джип отшвырнуло в другую. Грузовик съехал с дороги и завалился набок, а «Ланд Крузер» несколько раз крутанулся вокруг своей оси, но устоял, не перевернулся. Капот всмятку, мотор, по ходу, в салоне. И подушки безопасности, похоже, сработали.

А тут «Скорая помощь» как бы случайно мимо проезжала. Салават свернул на перекрестке, остановился, сдал назад, ловко и быстро подъехал к джипу.

– Бригада, на выход! – скомандовал Клим.

Витя выскочил из машины, подбежал к разбитому джипу. Водитель был жив, но ему мешала раскрывшаяся подушка.

– Мужик, помоги! – простонал пацан, мутными от потрясения глазами глядя на него.

– Ты это, спокойно!

Витя призвал его к спокойствию, но этого было мало. Он достал кастет и со всей силы въехал ему в челюсть. Успокоил «братка». Теперь можно и помочь ему.

Юлик выскочил из «КамАЗа» сам. Он когда-то каскадером на «Мосфильме» работал, ему к таким трюкам не привыкать. Мало того что уцелел, так еще помог погрузить барсанских в «Скорую помощь». Их было трое, и все в полном ауте. А в машине их еще и связали.

Витя перевел дух только тогда, когда «Скорая» выехала на Промышленную улицу и взяла разгон. Кажется, пронесло. Сработано чисто, жертвы в машине, на «хвосте» никого нет. За городом в реке пробита прорубь, туда братву и сгрузят. Работа у них такая, ничего личного…

Большой «шухер» в городе, война полным ходом, а «смотрящему» как будто и дела до того нет. Дом он собирается покупать, вариант осматривает. Только непонятно, что его больше интересует, дом или женщина, которая его продает. Кровь с молоком баба – гарная, ядреная, глазки блескучие, щечки пышные, наливные как яблочки, губки бантиком. И грудь – как два зрелых гарбуза. Но Лене Пинчуку сейчас не до женских красот. В деле он, и отвлекаться ему нельзя. Одно неверное движение, и все…

Водитель Воркутая уже отправился в дорогу. Не дожидаясь босса, уехал – на тот свет. Петя подошел к нему, типа, прикурить, тот опустил окошко, и на этом все закончилось. Рука у Пети быстрая, а, стреляя в упор, не промажешь.

Машина стоит у ворот, водитель уже того, с пулей в голове, а Воркутай лясы с бабой точит. И «отбойщик» его ворон ловит. Слушает «пахана», улыбается, ушами хлопает… Вор первый учуял опасность, дернулся, но и у Лени рука быстрая. И глаз меткий. Он остановился, вытянул руку вперед и навел ствол на цель. Пистолет, как часть руки, пуля – как продолжение мысли. А мысль направлена была точно в мозг, туда она и вошла – через пулевое отверстие во лбу. А Петя разрядил обойму в телохранителя. Осталась только грудастая дива.

– Пошла отсюда! – кивком головы показал на калитку Леня. – И передай всем, что Матвей с бабами не воюет…

Ее как ветром сдуло. А Петя достал из-за пазухи метр колючей проволоки, размотал ее и обвязал ею горло Вокрутаю. Это называлось – «привет из лагеря»…

Зачем это все нужно, Леня не вникал. Его дело маленькое – отработать по мудреному сценарию и свалить домой. Прямо сегодня он и отправится в Москву.

Маркел, естественно, не жена заключенного, но Матвей встретился с ним в помещении для долгосрочных свиданий. В этой комнате с плохо выбеленными стенами встречались жены со своими мужьями после долгой разлуки, но Маркелу сейчас не до таких тонкостей. Все равно, будут над ним смеяться или нет. Не до жиру сейчас, быть бы живу.

– Сначала Никитич куда-то исчез, потом Воркутая завалили, по ходу, и Бурят куда-то пропал. Я когда утром вылетал к тебе, звонил Эдику – тишина… Тихо, гады, работают, – сквозь зубы процедил Маркел.