— Они небось полагают, что мы забились в какую-то нору, словно крысы! — воинственно произнесла Юлька. — Так пусть же поймут, как ошибались. Мариша, а что мы будем делать с тем раненым типом, когда его найдем?

— Допросим, — пожала плечами Мариша. — Выясним, какого черта они не дают нам спокойно жить. И в крайнем случае отдадим им пленку.

— Но мы ведь уже ее проявили! — воскликнула Юлька. — Они сразу поймут, что мы видели фотографии. А кто их знает, может быть, для них это принципиально. И они решат, что мы теперь им стали опасны. Охотились же они за нами.

— А как ты думаешь, мы сможем с наших фотографий переснять новую пленку — вроде бы она непроявленная?

— Не знаю, — ответила Юля. — Надо попробовать.

— А где мы будем это пробовать? — поинтересовалась Мариша. — И откуда мы будем обзванивать больницы?

— В самом деле, откуда? — задумалась Юлька. — Если домой нам нельзя…

— Придется ехать к Кэт, — вздохнула Мариша. — Ничего другого мне в голову не приходит. Не хочется ее посвящать в наши планы и окончательно впутывать в эту историю, но другого выхода нет.

— Можно еще пойти в полицию, — предложила Юля.

— В принципе можно, — согласилась Мариша. — Не знаю, почему мне сразу эта мысль не пришла в голову.

И подруги отправились в полицию. Ганс был там. Выглядел он хмуро.

— Я как раз собирался вам звонить, — обратился он Юле. — Нашли вашу машину.

— Ой! — обрадовалась Юля, не подумав.

— Вернее, то, что от нее осталось, — поправился Ганс, посмотрел на двух незнакомых подругам мужчин и стал еще более хмурым.

— В чем дело? — насторожилась Мариша.

— Мне нужно поговорить с Юлией наедине, — произнес Ганс, пристально глядя на Маришу.

Той пришлось выйти, оставив подругу в кабинете Ганса с тремя мужчинами. Марише все это очень не понравилось. Она чувствовала какой-то подвох. И полчаса, которые Юлька провела в кабинете Ганса, Мариша провела в тревоге. И ее опасения вполне себя оправдали. Когда Юлька вылетела из кабинета Ганса, лицо ее было красным от гнева, она просто задыхалась от возмущения.

— Представляешь, они считают, что мы с тобой специально разбили, а потом угнали и пытались уничтожить эту проклятую машину! — воскликнула она, увидев в коридоре подругу. — И теперь утверждают, что мы это сделали специально, чтобы получить деньги по страховке. Этот тип, который сидел в кабинете Ганса, представитель страховой компании, в которой застрахована «БМВ». Они собираются возбудить против меня уголовное дело!

— Это серьезно? — удивилась Мариша.

— Еще как! — воскликнула Юля. — Я им пыталась рассказать про бандитов на машине с красным медведем, которые нас преследовали и наконец угнали нашу машину. Но эти тупицы из страховой компании ничего и слышать не хотят. Вбили себе в голову, что я сама у себя угнала машину и пыталась ее уничтожить, а бандитское нападение придумала для отвода глаз. Твердят одно, и все тут!

— В общем, на помощь полиции нам рассчитывать нечего, — заключила Мариша.

— Главное обидно, — дополнила Юля, — я даже еще не успела обратиться к этим страховщикам, чтобы они выплатили Антону деньги за угнанную машину, а они уже начали волноваться и строить козни, чтобы ничего не платить. И знаешь, что они сказали? Они сказали, что знают выходцев из Восточной Европы. В частности нас, русских. Что нас хлебом не корми, дай только чего-нибудь стащить, что плохо лежит. Они, конечно, это сказали не так грубо, но смысл я уловила верно.

— А что Ганс?

— А что он? — пожала плечами Юлька. — Как всегда, обещал разобраться. Но чувствую, что пока он будет разбираться, я угожу в тюрьму.

— Глупости! — воскликнула Мариша. — Ни в какую тюрьму ты не угодишь. Я же с тобой! Мы сами найдем того парня с простреленной рукой и заставим, или Ганс заставит его признаться в угоне твоей машины. В конце концов, должны же были остаться какие-то отпечатки.

— Ничего не осталось, — мрачно сказала Юля. — Эти парни разобрали машину на кусочки, а потом старательно утопили их в озере. В общем, сделали, как мы с тобой и собирались. Все отпечатки вода смыла. И еще эти страховщики требовали, чтобы я назвала им своего сообщника.

— Сообщника? — удивилась Мариша.

— Ну да, — кивнула Юля. — Потому что они признают, что нам с тобой вдвоем было бы не под силу разобрать машину на части. Что тут орудовал профессионал, которого мы с тобой наняли.

— Бред какой-то! — воскликнула Мариша. — Поехали отсюда скорей!

— И еще они интересовались, где мой муж, — сказала ей по дороге Юля. — И самое неприятное, что они выразили опасение, что я, узнав о выигранном Антоном призе, решила избавиться от собственного мужа, чтобы захапать себе его имущество. И еще они удивлялись, почему же я вместо того, чтобы разбирать и топить машину, что от меня требовало сил и материальных затрат, просто не продала ее каким-нибудь своим русским друзьям из мафии. Намекнули, что я, наверное, просто недостаточно умна, чтобы так поступить. А вот у них в практике такие случаи уже встречались. В общем, они мне много гадостей про наших соотечественников наговорили. Такое впечатление, что у них в Германии до появления тут русских вообще преступности не было. А мы вот понаехали, и началось.

— А Ганс за тебя не заступился? — удивилась Мариша.

— Да он что-то мямлил: мол, в этом деле много неясностей и нельзя все валить на меня, но как-то все вяло и невразумительно. Во всяком случае на страховщиков его слова никак не повлияли. Они заявили, что до окончания расследования ни мне, ни моему мужу, даже если он вдруг объявится, страховой премии не видать. Можем даже и не надеяться.

— Да и плевать! — воскликнула Мариша. — Пусть Антон с ними разбирается.

— Для начала нам этого Антона еще найти нужно, — ответила Юля.

Но к этому времени подруги уже доехали на такси до дома Кэт. И позвонили в ее дверь. Девушка была дома и снова плакала.

— Что-то случилось? — с тревогой спросила она.

— Случилось, — пробурчала Мариша. — Нам необходимо воспользоваться твоим телефоном. У Юльки дома телефон сломался.

— Ладно, — немного удивленно согласилась Кэт, впуская подруг к себе в дом. — Проходите!

Грей тоже зашел и сразу же начал осваивать новую территорию, так что Кэт пришлось гоняться за ним и ловить разные ценные для нее безделушки, которые водопадом рушились со столиков, полочек и подоконников. Пока Мариша, не обращая внимания на шум, поднятый Греем, обзванивала все больницы города с целью узнать, не поступал ли к ним мужчина с характерным огнестрельным ранением правой руки, Юлька отправилась в ближайший магазин и купила две фотопленки «Коника-200». Потом она разложила перед окном фотографии, которые они с Маришей получили сегодня утром, и принялась их фотографировать, стараясь, чтобы каждая фотография занимала весь объектив целиком. Закончив съемку, она помчалась проявлять пленку. Вернулась она через час вся сияющая.