снять и использовать в своих собственных целях. У кого-то в качестве подобного идентификатора использовалась одна из костей организма, другие носили отпечаток силы на внутренних органах, а были и те, у которых мощь оказалась растворена в крови.

Так или иначе, защитные контуры видели в них своих. А учитывая количество артефактов, которое носили на себе солдаты рода, на них щит тоже не должен был реагировать.

Будь Мьёльнир в призрачном состоянии или двигайся отдельно — его восприняли бы совсем иначе. Но сейчас живой камень был браслетом на запястье гвардейца. И я приложил все усилия, чтобы излучаемый им фон совпадал с обычным артефактом-накопителем.

Второе слабое место — наш канал связи. Да, его стенки сотканы из чистой божественной мощи, пусть я и мог перекачивать по нему самую обычную энергию. По идее, защита не должна была его зафиксировать. Тем более, я постарался сделать его невидимым для любых наблюдательных систем.

Что интересно, это сработало. Как минимум, в отношении второго эшелона обороны. Мьёльнира не обнаружили, связь с ним у меня осталась, а через десять минут быстрого бега по тоннелю, спутник уже оказался около третьей оборонительной линии.

Сандал всё ещё развлекался на внешнем рубеже, теперь терзая выдвинувшихся сюда костяных псов. На самом деле, я не совсем понимал, зачем их вообще бросили в бой. Никто из противников не видел Сандала — думаю, они прекрасно понимали, что против них действует некий призрачный конструкт. Видимо тоже действовали согласно инструкции.

В ответ на млю мысль, ястреб яростно возмутился, заявив, что он вообще-то полноценная разумная сущность. И вырвал позвоночник последней костяной собаке.

Мьёльнир же проходил через крепостные стены. Миновал тот самый энергетический барьер, что со всех сторон окружал крепость. Последняя оборонительная линия врага, которую ему требовалось преодолеть.

На какую-то секунду канал связи со спутником замерцал и у меня внутри всё похолодело. Но в следующий момент канал стабилизировался, а Мьёльнир передал, что готов действовать.

Я поднял Сандала в воздух, обеспечив себе полную картинку происходящего сверху. Пару мгновений наблюдал за постепенно просыпающейся крепостью — загорался свет, по двору мчались вооружённые люди, сыпались команды офицеров.

К троим выжившим, который спешили на доклад к руководству, подлетел парень, на ходу застёгивающий рубашку.

— Кто атакует? Что вы видели? Доложить!

Растрёпанный, до конца не одетый. Судя по запахам, которыми от него тянуло — только недавно вынырнул из постели с женщиной. А ещё на пальце имелся родовой перстень. Либо сын графа Орехова, либо кто-то из ближайших родичей. Который решил лично послушать уцелевших свидетелей прорыва.

Зря он так.

Глава XX

Троица гвардейцев вытянулась по струнке, а я принялся постепенно вливать в Мьёльнира божественную силу. Пропускная способность канала, который тянулся сразу через несколько линий вражеской защиты, серьёзно просела, но я всё ещё мог передавать приемлемый объём мощи. Вопрос только в том, как её теперь использовать?

Оптимальным вариантом было бы взять под контроль одного из смертных внутри крепости. Но мой уровень владения ментальными техниками не позволял провернуть нечто подобное. Тогда как безопасностью с этой точки зрения, Ореховы озаботились — внутри разума каждого гвардейца был целый комплект хитроумных плетений, который должен был либо уберечь его от вторжения, либо прикончить, если остановить атаку не получалось.

Член рода, который стоял рядом, располагал ещё более мощной защитой. Пытаться превратить его в марионетку, было бы ещё более глупо.

Основное преимущество в том, что я пусть и опосредованно, но уже находился внутри. Если не прорываться внутрь башни или не пытаться добраться до подземных ярусов, сопротивление Мьёльниру могли оказать лишь сами смертные. А всё, что были в состоянии противопоставить ему солдаты Ореховых — свою личную защиту. Которая в отличие от мощных и накачанных силой артефактных систем, могла быть легко пробита божественной энергией.

Да, у центральной башни имелись активные контуры. Но я успел изучить их, используя глаза Сандала и убедился, что все они нацелены на масштабное воздействие по площади. Мощные и сокрушительные удары, которые должны были выкосить наступающих. Если вспомнить, что в качестве атакующего окажется Мьёльнир, то противник будет вынужден массово истреблять собственных солдат и разрушать свои же постройки, пытаясь накрыть небольшую цель. К тому же, обеспечить защиту каменного спутника будет не так сложно. Это прорывать вражескую оборону нелегко. А вот прикрыть небольшой кусочек спрессованной каменной плоти, совсем другая задача.

Сержант рассказывал о «жестокой схватке с конструктом неизвестного типа», в которой все они проявили чудеса храбрости и ценой жизни двух солдат отбросили врага. А я решил, что пора действовать.

Мьёльнир слетел с руки гвардейца, который этого даже не заметил и обернувшись небольшим каменным диском, ударил в горло принимающего доклад Орехова.

На том была кольчуга, напитанная силой душ и имелся целый набор защитных артефактов. Но первая не была выведена на максимум — он машинально накинул её, покидая крепость и явно не готовился к схватке прямо сейчас. Активная защита и вовсе не успела — артефакты ударили уже после того, как на мостовую брызнули капельки крови.

Сержант замер, ошарашенно наблюдая, как голова его командира медленно сползает вбок, после чего падает на землю. Потом отступил назад, не менее ошеломлённо разглядывая рухнувшее обезглавленное тело.

Несмотря на успешную атаку, обошлась она недёшево — даже в своём стандартном состоянии, кольчуга потребовала практически половину силы, которую я собрал внутри Мьёльнира. Позаботься Орехов о максимальной защите, остался бы жив. Все же энергия погибших душ, это не обычная мощь Одарённого. Пробить сотканную из неё вязь намного сложнее.

Но парень оказался самоуверенным циклопом и теперь он мёртв. А Мьёльнир метнулся к артефактам-накопителям на его пальцах. Сразу три кольца, внутри которых была масса силы, что сейчас вливалась в моего спутника.

Сержант уловил движение, но на момент замешкался, не зная, как поступить. Для того, чтобы ударить печатью по трупу своего господина, нужна определённая смелость. Особенно, если он только что погиб, а сам ты стоишь напротив и станешь первым подозреваемым в убийстве.

Он так и не ударил. А через секунду Мьёльнир избавил его от моральных терзаний — в форме всё того же каменного диска, который показал свою эффективность, снёс головы всем троим гвардейцам.

Сразу с двух сторон бежали люди, а Сандал показывал, как сюда шагает группа цельнометаллических конструктов. Но я всё же сделал ещё одну вещь — направил спутника к родовому перстню Ореховых.

Громадное количество сконцентрированной силы, сложная вязь идентифицирующих плетений, завязка на душу носителя и даже возможность мысленной связи с другими носителями подобных перстней.

Поглотить всю ту мощь, что содержалась внутри, было невозможно. Слишком много. Слишком чуждая. Слишком завязана на страдания и боль. Даже сильный Одарённый погиб бы, пытаясь просто изучить этот перстень. Но я был Меркурием. Одним из старших богов Рима. И прекрасно понимал, как можно использовать подобное.

Чтобы не возиться с плетением, которое фиксировало перстень на теле владельца, Мьёльнир оттяпал всю кисть и вместе с ней рванул вперёд по двору крепости.

Кто-то из Одарённых углядел движение — мелькнули печати, полыхнули вспышки ударов, кто-то вовсе пустил в дело вербальное управление силой. Но цели они само собой, не достигли — Мьёльнир благополучно добрался до нужного места. А именно, до крыши одного из корпусов, который почти примыкал к стене — расстояние между ними было не больше тридцати метров. Как раз рядом с ним сейчас шагали те самые цельнометаллические конструкты.

Как только спутник оказался на позиции, я потянулся божественной мощью к родовому перстню Ореховых, используя живой камень в качестве своего рода посредника.

Вклинился в защитные схемы, разворошил сконцентрированную под колоссальным давлением силу, тронул контролирующие плетения.

Взять всё это под контроль и перехватить управление — неимоверно сложная задача. Но я и не собирался этого делать. Всё, что мне было нужно — разрушить отлаженную систему, которая поддерживала артефакт стабильным.

Как только это получилось, Мьёльнир рванул к дальней части крыши и перемахнул на следующий корпус. А через секунду сзади бахнул выплеск сил.

Это оказалось даже более смертоносно, чем я предполагал. Фонтаны энергии буквально распыляли каменную