Большая часть воды, налитой в домашние резервуары, кажется, использовалась на кухне, потому что именно там постоянно находились один или два таких сосуда с краниками. Как бы ни выглядела кухня, была ли она просторной или тесной, именно этому помещению отдавали предпочтение современники Людовика XIII. А почему бы и нет? Ведь именно отсюда поступали к ним главные наслаждения, которые им дозволено было вкушать в эпоху, когда повседневная жизнь вовсе ими не одаряла, да почти и не располагала. Вот почему, на любом «этаже» общества, кухню старались и обставить получше, покупая, соответственно средствам, имеющимся у семьи, более или менее удобную мебель, приобретая разнообразную посуду и утварь, с помощью которой, как они предполагали, хозяйка дома или кухарка сможет приготовить красивую и вкусную еду. Эти славные люди высоко ценили возможность «хорошенько покушать» и «хорошенько выпить» и, как мы увидим чуть дальше, проявляли за столом куда больше прожорливости, чем деликатности.

Обычно в столице съестных припасов оказывалось в изобилии, если только год не случался неурожайный или скупщики-«монополисты» нарочно не создавали дефицита продуктов. Хозяйки, которые не опасались излишних расходов, могли купить все, что надо, поблизости от дома, где, во-первых, по соседству проживали торговцы съестным, а во-вторых, шастали мелкие перекупщики, предлагая дешевые товары, приобретенные ими где-то в другом месте, по завышенным ценам. Вот таблица, воспроизводящая сведения, данные нам в оригинальном документе того времени. Она показывает, каковы были пропорции, в соответствии с которыми распределялись лавки на трех проезжих улицах города:

Все закупки мяса, жиров, дичи, птицы, рыбы, овощей, фруктов, яиц, масла, даже хлеба хозяйки предпочитали делать на больших оптовых рынках прихода Святого Евстафия или на своих квартальных рынках, потому что поступление туда продуктов ежедневно гарантировало их изобилие, свежесть и умеренность в цене. Оптовый рынок работал каждый день, квартальные – два или три раза в неделю, среди этих последних – а их в столице насчитывалась примерно дюжина – самыми главными были Новый рынок, расположенный на острове Сите, посреди Сены, неподалеку от моста Сен-Мишель; рынок у кладбища Святого Иоанна, позади Ратуши; рынок, где торговали лишь домашней птицей и дичью, вытянувшийся вдоль Юдоли Слез (набережной Межиссери); а в предместьях – рынок на площади Мобер у подножия горы Святой Женевьевы; рынок Сен-Медар в самом конце улицы Муффтар и, наконец, рынок Сен-Жермен – поблизости от ограды ярмарки.

Жены ремесленников и буржуа из тех, что победнее, преодолевая кучи навоза, завалившего весь Париж, чуть ли не на рассвете направлялись к тому или другому из этих «съестных» рынков. Более зажиточные горожанки брали с собой служанок с корзинами. Почти оглохшие от пронзительных криков, потерянные в толпе, едва ли не задавленные всей это сутолокой, эти смелые и решительные дамочки, непрерывно проверявшие, на месте ли кошелек, азартно и упрямо торговались, за словом в карман не лезли, парируя дерзкие шуточки торговок скотом, обрушивали на особо сварливых, в ответ на их поток брани свой, куда более мощный, да и брань была поотборнее, иногда обменивались тумаками или пощечинами с этими «клячами и потаскухами», в общем, им доставалось сполна, но зато они возвращались домой с корзинами, переполненными считай дармовыми продуктами[103].

Жены крупных буржуа, равно как и знатные дамы, никогда не появлялись в подобных местах: они посылали за покупками своего дворецкого со служанкой или даже одну служанку, если она пользовалась особым доверием хозяев. Таким образом они сами – причем ежедневно! – давали возможность своей челяди водить себя за нос, или, если говорить на жаргоне слуг – этих притворяющихся праведниками лицемеров, охотно позволяли им прикарманивать хозяйские денежки. И ловкие мошенники проделывали все это с таким проворством и мастерством, что за несколько недель ухитрялись «заработать» при покупках на рынке ничуть не меньшую сумму, чем им выплачивалась господами за год.

Знатные сеньоры, более осторожные и рассудительные, стремясь защитить себя и свой дом от постоянной угрозы быть обобранными прислугой, прибегали к средствам, дававшим им возможность сохранить в неприкосновенности туго набитую мошну. Нет, они были далеки от мысли посылать кого бы то ни было из слуг на рынок, они предпочитали, чтобы рынок сам являлся к ним на дом. Для этого они поручали нотариусам составлять и заверять специальные договоры («marches») с весьма многочисленными в те времена перекупщиками-поставщиками, и в соответствии с такими договорами последние были обязаны доставлять в находящиеся либо в столице, либо ее в предместьях дома знати всю необходимую для жизни семьи провизию. Некоторые из этих договоров сохранились до наших дней. Один из них – перед нами. Он датирован 20 июня 1620 г. и содержит в себе следующие статьи[104].

Пьер Гийом и Франсуа Раффар, торговцы, проживающие в Париже на улице Монторгёй, обещают Анне Лотарингской, доверенному лицу Генриха Савойского, герцога де Немура, ее супруга, передавать ежедневно в особняке герцога на улице Паве дворецкому или управляющему, в течение трех лет, продукты, фураж и зерно, необходимые для пропитания семьи герцога де Немура, обслуживающего эту семью персонала, а также лошадей и мулов. Все товары должны быть высококачественными и приобретенными законным образом, в противном случае товары эти будут возвращены поставщикам, а за их счет приобретены другие, у других поставщиков, в то время как договор с Пьером Гийомом и Франсуа Раффаром будет немедленно расторгнут. В конце каждого месяца при успешном ведении дел Пьер Гийом и Франсуа Раффар в качестве вознаграждения за ежедневные поставки получат 3 000 турских ливров, причем к этой сумме будет прибавлена как компенсация стоимости содержания лошадей и мулов еще одна – из расчета по 13 су в день на каждое животное. В конце каждого года стороны подведут итоги, и поставщикам в том случае, если окажется, что за этот срок накопились «излишки» товаров, будет выплачена разница между оговоренной суммой и реальной их стоимостью. С каждой полученной суммы у поставщиков будет вычитаться по 5 су с экю, причем экю приравнивается к 3 турским ливрам. Если договор будет нарушен какой-либо стороной до окончания срока его действия, нарушитель выплатит пострадавшей стороне 3 000 ливров штрафа.