— Как я уже сказал, подумайте об этом, леди Брентфорд. Откажете мне, и ваш брат попадет туда, где в качестве предварительного заключения держат должников, а вы в лучшем случае окажетесь в унизительной нищете. А ваше родовое имя будет опозорено. Но гораздо более вероятно, что вы попадете в тюрьму Ньюгейт.

— Принять ваше предложение и стать рабыней в браке, где меня заставляют участвовать в преступных действиях?

— Сами выбирайте себе из двух зол меньшее, — усмехнулся он.

Он заманил ее в ловушку, и что бы она ни выбрала, жернова судьбы раздавят ее.

«Нет, я не позволю, чтобы меня раздавили», — поклялась себе Элиза, хотя затея Брайтона не сулила ничего хорошего.

Она с трудом справилась с волной охватившей ее паники и заставила себя сосредоточиться.

— С-сколько вам должен Гарри?

Вопрос скорее всего застал его врасплох. Он сдвинул брови и прорычал:

— Почему вы спрашиваете?

Настороженное выражение его лица приободрило ее.

— Так сколько? — повторила она с нажимом.

Брайтон заколебался, а потом назвал сумму, от которой она чуть было не упала в обморок.

Спокойно. Элиза заставила себя думать.

— Это слишком большие деньги, чтобы их можно было возместить, просто продавая подделки. Я не могу себе представить, что вы решитесь предложить мои копии законному аукционисту. Поэтому мне любопытно — где вы найдете покупателя?

— Эта информация вас не касается.

— Наоборот, сэр. Вы просите меня вступить в долговременный бизнес, так что я имею право знать, будет ли он доходным. — Последние годы вынужденного общения с Гарри научили ее хотя бы не падать духом. — Я совсем не такая глупая, как мой брат. Если я соглашусь работать на вас, мне нужны гарантии, что я получу что-то взамен.

Он прищурился, видимо, оценивая положение.

— Вы можете оказаться гораздо полезнее, чем я рассчитывал. Хорошо, беды не будет, если я удовлетворю ваше любопытство. — К нему вернулась его самоуверенность. — В настоящее время эскиз предложен к продаже на аукционе здесь, в Лондоне.

Элиза вспомнила, как подслушала разговор Гарри с друзьями, обсуждавшими ряд ограблений в районе Мейфэр.

— Это заведение принадлежит человеку, продающему краденые вещи, которые ему приносят воры, я так понимаю, — сказала Элиза.

— Да, это частное заведение, — с ухмылкой согласился Брайтон, — открытое только для избранной клиентуры.

— Понимаю. — Некая идея — признаться, довольно дикая — начинала принимать определенные формы в ее голове. Но для сегодняшней ситуации обычная мудрость не годится.

Опустив голову, она помешивала ложечкой подтаявшее мороженое.

— Прошу вас, сэр, мне многое надо обдумать. Мне нужно какое-то время, чтобы принять окончательное решение.

— Хорошо. Но помните, что у вас есть только один выбор, который может спасти вас и вашего брата от разорения.

— Гарри знает о вашем предложении?

— Разумеется. Он дал свое согласие с большой радостью.

Ничего другого Элиза и не ожидала, и все же ей стало больно. Но она постаралась не выдать свои чувства.

— Если нам больше нечего обсуждать, я хотела бы вернуться в кафе.

Она взяла его под руку, а он предупредил:

— Улыбайтесь, леди Брентфорд. Вы же хотите, чтобы люди думали, что мы счастливая пара, не так ли?

На глаза Грифу попалась куртина с бледно-лиловыми петуниями. Проклятие. Природа посылает какие-то удивительные сигналы, касающиеся леди Брентфорд, мрачно подумал он. Цветы говорили: «Твое присутствие меня успокаивает», — а мозг передает противоположный сигнал его телу. Он хотел избавиться от этого ощущения покалывания на своей коже и ослабил узел галстука. Дорожная пыль после поездки будто въелась в кожу. Как только он вернется домой, сразу примет ванну и сменит белье, и ему полегчает.

Увидев, что Элиза и ее спутник вышли из тени, Гриф пошел по параллельной дорожке и умерил свой шаг.

«Я не шпионю, — уверял он себя. — Я просто наблюдаю».

И ему совершенно не нравится то, что он видит.

Ее лицо было похоже на мраморную маску — бледное, безжизненное, за исключением двух горячих пятен румянца на скулах. И глаза выглядели тусклыми. Без какого-либо выражения.

К этому времени он уже хорошо знал ее, чтобы почувствовать, что она явно не в своей тарелке.

В отличие от нее Брайтон выглядел довольным тем, что только что произошло между ним и Элизой.

Пара вернулась в кафе. Гриф остановился в воротах и, делая вид, что смотрит в свой блокнот, стал украдкой наблюдать за ними сквозь решетку ограды. Через несколько минут из кафе вышли Гарри и Брайтон. Они выглядели словно два школьника, досыта наевшихся сладостями.

Вспомнив вечер встречи с Элизой и ее полушутливое желание, чтобы он вбил в голову Гарри — пусть даже пинками — хотя бы немного здравого ума, Гриф чуть было не поддался желанию пойти за друзьями и задать им хорошую трепку прямо сейчас.

Не дав ему шанс ответить, она быстро продолжила:

— Насколько я понимаю, мужчины склонны видеть в женщине одну из своих бесчисленных кукол, с которой можно играть, пока она либо не сломается, либо не надоест. — Она немного прихрамывала и споткнулась о камень мостовой. Он протянул руку, чтобы помочь, но она резко отшатнулась в сторону.

То, что она оступилась, очевидно, рассердило ее еще больше.

— Игрушку можно просто выбросить и завести вместо нее новую.

Теперь уже не вызывало сомнения, что Лит чем-то здорово ее разозлил.

— Я видел, как ваш брат выходил из кафе, — признался он. — Наверно, он сделал что-то, что вас расстроило.

Она шла, не останавливаясь.

То, что баронет, возможно, попытался успокоить ее, не улучшило настроение Грифа.

— Возможно, это не мое дело, но я посоветовал бы вам не искать утешения у сэра Брайтона. Его репутация такова, что не может вызывать у леди доверия. — Говоря это, Гриф понимал всю иронию своих слов.

Она не стала возражать, а сказала:

— Вы правы, сэр. Это не ваше дело.

Но Гриф не отставал.

— Леди Брентфорд, вы явно расстроены. Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Простите меня за грубость, лорд Хадден, я ценю вашу заботу, но это сугубо семейное дело.

На это ему нечего было ответить. Он лишь вежливо кивнул.

Но потом его отвлек звон колокольчика на дверях кафе, и он увидел Элизу в сопровождении молодой горничной.

Пусть идет. У него и так достаточно неприятностей.

— Да, но джентльмен не поворачивается спиной к леди, которая скорее всего находится в расстроенных чувствах, — пробормотал он и вдруг улыбнулся. Похоже, что спасение именно этой леди вошло у него в привычку.