Через неделю я поймал себя на мысли, что в Каппадокии засиделся, и поехал дальше – к берегам Черного моря в Грузии. Двигаться с черепашьей скоростью, конечно, здорово, но иногда не мешает ускориться и побыть немного зайцем! Не внять предостережениям Дэвида и Линды было бы верхом глупости.

Перед тем как пересечь границу с Грузией, Налу нужно было показать ветеринару. В клинике меня ждали хорошие новости. Похоже, неделя отдыха пошла Нале на пользу. Когда я попросил врача осмотреть язвочку, он ловко приподнял ей губу, пожал плечами и сказал:

– Ничего не вижу.

– Да ладно! – воскликнул я, не веря своим ушам.

Наклонившись поближе, я не обнаружил и намека на язвочку.

Затем ветеринар обследовал Налу и сказал:

– С ней все в порядке. Видно, что вы ревностно печетесь о ее здоровье.

Я с облегчением выдохнул: ничто не омрачало моего дальнейшего путешествия. Но рисковать Налой я больше не собирался. Впереди нас поджидал еще один горный участок, и я задумал преодолеть его на автобусе. Хватит с нас солнечных ударов.

Автобус отходил с вокзала города Сивас в десять утра. Накануне ночью, преодолев несколько километров, я добрался до места и уселся на остановке дожидаться отправления. Нала спала, а я тем временем развлекал себя как мог. Наконец часы показали десять утра. Автобус не появился. Через полчаса, через час – тоже ничего. Я огляделся: людей нет, двери закрыты, только окошко маленькой будки кассира, открывшейся около девяти, распахнуто настежь. Я подошел и поинтересовался, где автобус. Оказалось, я невнимательно посмотрел в расписание: автобус отправлялся в десять вечера.

Ну приехали! Еще одиннадцать часов ждать!

Что ж, бывало и хуже. Ничего не оставалось, как идти и фотографировать Сивас. А если утомлюсь, то вздремну в том маленьком сквере!

Нагулявшись, к вечеру мы вернулись на уже знакомую нам скамейку вокзала. Вскоре показался и видавший виды автобус. «Идеально было бы проснуться на Черном море», – подумал я, предвкушая крепкий сон на мягком сиденье.

Водитель выбрался из кабины и открыл багажный отсек в нижней части автобуса. Помимо меня, была пара пассажиров, но только у одного из них оказался чемодан. Почти весь багажный отсек принадлежал мне. Десяти часов еще не было, поэтому времени разобрать велосипед у меня хватало. Я начал заталкивать тележку и сумки со снаряжением, но водитель моего рвения не оценил. Из криков я уловил, что автобус его и он сделает все сам. «Что ж, своя рука владыка», – подумал я и пошел занимать место, как вдруг услышал очередные вопли:

– Кеди! Кеди!

Нала тихо-мирно спала у меня в рюкзаке-переноске, и я никак не думал, что водитель заметит ее. Я вернулся к нему с немым вопросом на лице. Тот показывал на часть багажного отсека, огороженную сеткой, и настойчиво покрикивал: «Кеди! Кеди!»

Я и без словаря понял, чего хочет водитель. Черта с два соглашусь на это! Я принялся доказывать водителю, что никакой надобности ехать Нале в багажнике нет.

– Она спит, – сказал я, демонстрируя водителю рюкзак. – С-п-и-т! Крепко!

Но водитель ничего не хотел слышать. Тем временем подошел еще один пассажир. Он немного говорил по-английски. Выслушав меня, он объяснился с водителем и передал его слова:

– Кошка будет мяукать всю дорогу и донимать пассажиров, мешая спать.

Мне ничего не оставалось, кроме как бросить затею ехать на автобусе. Я принялся вытаскивать велосипед и снаряжение, а водитель, глянув на меня, лишь сказал:

– Твой выбор, приятель.

Как же я был зол! Я не поленился дважды проверить информацию, что Налу можно взять с собой в салон. И на вокзале, и в кассе мне сказали: «Можно, если кошка в переноске».

Ехать куда-то своим ходом было уже поздно. И опасно. Неосвещенные дороги, до сих пор запруженные машинами, доверия не внушали.

Устанавливать палатку мне не захотелось, поэтому я просто улегся на ту скамейку, на которой недавно дожидался автобуса. «Решать, что делать дальше, буду завтра», – подумал я, открывая «Инстаграм». Какое-то время я обновлял страничку, переписывался с людьми из Великобритании, а затем к полуночи вдруг понял, что озяб. Забравшись в спальный мешок, я вскоре задремал.

Но спал я всего лишь несколько минут. Кто-то ткнул меня под ребра.

«Ну, супер! – еще не открыв глаз, подумал я. – Сейчас изобьют и ограбят. Где же, черт возьми, носит моего ангела-хранителя?»

Я резко сел, распахнул глаза и увидел два улыбающихся девичьих лица.

– Приветик! – сказала одна из них с акцентом. – Я тебя видела в «Инстаграме». Давай-ка вставай, нечего тут валяться! Сегодня спишь у меня.

Я потерял дар речи. Неужели у меня есть подписчики и в этом маленьком турецком городке? Всего полчаса назад я написал, что собираюсь заночевать на скамейке в Сивасе, а меня уже нашли и предлагают кров! Как? Как такое возможно? Я точно недооценивал группу поддержки Налы. И я был ой как не прав, когда думал, что вероятность оказаться в гостях у подписчиков стремится к нулю. Я попытался слабо возразить, что спал в местах и похуже, но девушки даже слушать не хотели и только поторапливали.

Толкая велосипед, я пошел следом за ними по закоулкам, и вскоре мы оказались возле небольшого дома. Хозяйку звали Ария, а вот имя подруги, к своему стыду, я даже выговорить не сумел.

Девушки закатили пир горой. Для меня, привыкшего питаться в дороге чем попало, это было по-настоящему королевское угощение. Благодарности моей не было предела. Накормив от пуза, меня уложили спать. И уложили, конечно же, как короля!

На следующий день Ария повела меня смотреть Сивас. Она с гордостью показывала достопримечательности. Больше всего запомнились медресе – мусульманское училище, и турецкие бани. Между делом удалось навязаться в попутчики к одному парню. На этот раз бесплатно меня везти никто не собирался, но я не возражал: умирать в горах под палящим солнцем – удовольствие не из приятных. Да и Грузия станет ближе.

После полудня мы загрузили все мои пожитки в современный белый фургончик с удобными сиденьями, кондиционером и отправились навстречу черноморскому побережью. Ария махала нам вслед, посылая воздушные поцелуи Нале. Я пребывал в смешанных чувствах. Мы знали друг друга не больше двадцати четырех часов, а расставались, будто старые друзья. Прощаясь с Арией, я прощался и с Турцией: фургон забрался на самую высокую точку горы и перед нами открылся вид на Черное море.

«Если повезет, то через несколько дней, – думал я, вглядываясь в восточную часть побережья, – будем уже в Грузии».

Я покидал Турцию, но я не собирался забывать ни страну, ни людей: они навсегда останутся в моем сердце.

Я еще раз убедился, что мир надо познавать самому. «Ни газетам, ни телевидению верить нельзя: у них все выглядит либо черным, либо белым, – размышлял я. – Им ничего не стоит настроить людей друг против друга, будь то вероисповедание, раса или мировоззрение». Разумеется, я не настолько наивен, чтобы полагать, будто все дело лишь в недобросовестности средств массовой информации. В этом мире все смешалось: разрешить политические и социальные споры – задача очень трудная. А когда вмешиваются злодеи – куда без них? – задача усложняется и становится практически неразрешимой.