Океан футбольных страстей выбрасывал меня на рифы стадионов сорока семи стран: двадцати семи – в Европе, девяти – в Азии, пяти – в Африке, пяти – в Южной Америке и в США. И везде я сразу же попадал в особый мир, где президенты, короли, чиновники, рабочие, артисты на 90 минут равны перед игрой. Футбол крушит барьеры недоверия и чопорности, открывает души людей и двери домов. Я бы мог поведать о своих встречах на спортивной орбите со множеством интереснейших людей; подробно рассказать о событиях, происходивших в «Спартаке» начиная с середины 50-х годов; о его триумфах и крушениях; о его лидерах и всеобщих кумирах; поделиться впечатлениями о крупнейших футбольных турнирах за последние 45 лет. Все они на моей памяти: девять чемпионатов мира, девять Олимпиад, восемь первенств Европы. Смею предположить – рассказ получился бы интересным, однако, надеюсь, читатель простит, если на сей раз мы обойдемся без этого повествования. Тем более что различные вариации на аналогичные темы не однажды появлялись из-под пера верных слуг футбола: игроков, тренеров, спортивных журналистов.

Но у каждой эпохи – свои приоритеты.

Сегодня – время перемен, время обновления, время действия, время надежд. А надежды всегда устремлены в будущее.

Какое оно? Вот об этом – о том, что мешает нам вырваться из паутины разовых достижений, всерьез и надолго встать в ряд с ведущими футбольными державами, каким вообще быть или не быть нашему футболу, – и представляется мне необходимым поразмышлять. Ни на мгновение не забывая о первых причинах: отравленные корни многих бед и болезней уходят в толщу тех далеких, зловещих, безнравственных лет, о которых шел разговор на предыдущих страницах.

Задуматься о будущем, объективно оценивая настоящее и зная правду о прошлом, – единственная возможность сохранить связь времен.

И раньше не раз приходилось высказывать свои соображения по поводу состояния дел в нашем футболе. В прессе и в беседах с тренерами, игроками, журналистами обсуждал насущные проблемы любимой игры. Особое удовольствие всегда получал и получаю от общения с бывшим многолетним редактором еженедельника «Футбол – хоккей» писателем Львом Ивановичем Филатовым, глубоко уважая его профессиональную честность, человеческую порядочность, истинную интеллигентность; немало почерпнул в многочасовых, порой за полночь, беседах с ним. Некоторые фрагменты наших совместных размышлений были опубликованы. Но прошедшее с тех пор время не сделало их менее актуальными. Поэтому, думаю, читатель поймет, если я позволю себе на последующих страницах вновь вернуться к проблемам, о которых уже писалось, но которые все еще по-прежнему ждут своего решения.

…С 1955 года и по сей день я – начальник команды московского «Спартака». Должность эта, смею заверить, такого рода, что не выберешь времени пойти в отпуск. Не для красного словца, а вполне точно могу сказать, что не брал отпуска лет пятьдесят. Так что ни эпическим настроением, ни значительным промежутком в занятиях не располагаю.

Однако положение дел в нашем футболе не настолько благополучно, чтобы с легкой совестью ограничиться работой с одной своей командой и тешить себя сознанием, что оказываешь ей посильную помощь.

В футбольной среде немало людей иронически относятся к прошлому. Они с апломбом и почему-то со множеством иностранных слов берутся утверждать, что футбол и в мировом масштабе, и у нас в стране во всех отношениях преобразился не раньше чем вчера, что все знания принадлежат им, они – вершители прогресса и чуть ли не с них все и началось.

Что тут скажешь? Изменения в самом деле разительные. Но наивно думать, что все они свершились в последние годы. Они происходили постепенно, на всем протяжении истории советского футбола. Смею думать, что мне это особенно хорошо заметно.

Футбол наш получил едва ли не все, о чем можно мечтать. Грандиозные стадионы, учебные базы, оснащенные по последнему слову спортивной науки, сеть детских школ, раскинувшуюся по просторам страны, сотрудничество ученых и врачей, участие во всех международных соревнованиях, поддержка со стороны партийных, советских, профсоюзных, комсомольских организаций. Футбол наш снаряжен, обеспечен, окружен заботой, обласкан. Миллионы людей посещают стадионы, а уж сколько их собирается возле телевизоров, кажется, точно не знает никто. Я побывал, повторяю, на стадионах многих стран и готов утверждать, что нигде не встречал такой благожелательной, справедливой публики, как у нас.

Еще двадцать с лишним лет назад я имел формальное право стать пенсионером, устраниться от футбольных дел. Если бы это случилось, сейчас я, по всей вероятности, выглядел бы ворчуном, повернутым в прошлое, и мои доводы, основанные на сравнениях, казались бы читателям, особенно молодым, наивными. Но я работаю, клуб – из числа ведущих, поставляет игроков в сборную СССР.

Само собой разумеется, кое-что из опыта 20-х и 30-х годов устарело. Я, например, застал времена, когда в командах не было тренеров и всем и всеми заправлял капитан. Сейчас это невозможно представить. Мне 23 года, я – правый крайний нападения, мне в радость играть, забивать голы, и тут вдруг меня выбирают капитаном. Прежний, Иван Артемьев, перешел в «Динамо», полагалось бы – по авторитету – принять капитанство нашему знаменитому форварду Павлу Канунникову, а он ни в какую. Следующая кандидатура – моя. А мы, спортсмены, надо не забывать, все работали; я заведовал финансовым отделом московского представительства Нижегородского губселькредитсоюза.

Обязанность забивать голы за мной осталась. Ни тренировок, ни матчей я, естественно, не пропускал. А как капитан я отныне должен был представительствовать в райкоме комсомола и в райисполкоме, вникать в нужды членов команды, хлопотать, чтобы их с работы отпускали на тренировки, вникать в семейные неурядицы, изыскивать способы помочь при материальных затруднениях.

Но самое деликатное дело – определять состав на матч. Все мы товарищи, на поле равны, сражаемся, выигрываем и проигрываем, общие радости и огорчения. Я же, один из них, во многом решаю, кому сегодня выходить, а кому в запас. В один миг все всплывает – честолюбие, обидчивость. Что могло выручить капитана? Только справедливость.

Позже капитанские обязанности перешли ко мне в сборных Москвы и СССР. Тут еще хлеще. Все – «звезды», каждый – представительная фигура, и единственно, чего хотят, – чести быть в составе. Честь была главной наградой. Прибавьте еще, что между москвичами и ленинградцами велось ревнивое соперничество: кого больше окажется в сборной. А я составляю список и везу его утверждать в совет физкультуры.

До сих пор, как будто это было вчера, помню, как набирался смелости заменить Михаила Бутусова во время матча в Турции. Шутка сказать – Бутусова! Он среди тогдашних «звезд» был «планетой» – центрфорвард, бомбардир, без которого никто сборную СССР и не мыслил!

Как это произошло? Играем в Анкаре, и ничего у нас не клеится. Бутусов был человек на язык острый, юмор у него простонародный, его словеса только что с ног не сбивали. И принялся он покрикивать. И на меня: «Капитан, чего молчком играешь!», и на судью (им был советский арбитр Владимир Васильев), и на Евгения Елисеева, хавбека, так что тот и бегать перестал, остановился. Совсем команда разладилась. Тут я не выдержал и заявил судье: «Бутусов заменяется!» И ему: «Михаил Павлович, прошу, иди успокойся!»