Тем не менее, как я уже упоминала, все многочисленные поведенческие проблемы решались совершенно без напряжения, по ходу совместной жизни. Им даже не уделялось особого внимания. Просто как только пес понял, что «стая» никуда не денется, его никто не обидит, «ломать» не будет, и вообще — с нами интересно, мы можем предложить долгие прогулки, лакомства и игры, все проблемы, даже пресловутое «отрывание рук» на прогулке, решились сами, без каких-то специальных усилий. Все оказалось на удивление просто. И тогда я смогла оценить, что за золото в собачьей шкуре мне досталось.

Да и не было смысла в какой-то особой отдрессированности. Независимость и чувство собственного достоинства были очень яркими чертами моего второго эрделя. Он всегда делал то, что считал нужным, но действовал очень разумно. И при этом, если надо было потерпеть ветеринарные манипуляции — превращался в памятник самому себе и стоял, даже не шелохнувшись, и намордник можно было не надевать, хотя вообще очень не любил прикосновения чужих людей. И когда надо было пройти в 10 шагах от беснующегося боксера, терроризирующего весь двор, спокойно шел рядом, хоть и порыкивал тихонько, и в любой момент готовый к бою, но раз надо — значит, надо.

Дома он всегда вел себя идеально — тихонько лежал на своем месте, мог, сложившись почти пополам, при необходимости, уместиться на любом пятачке, но больше всего он любил компанию людей, обожал приходить в комнату, ложиться в ногах и тихонько посапывать. Он никогда не тягал еду со стола, не обижался, если ему случайно наступали на лапу, просто старался побыстрее уйти с дороги.

На улице Мусь, несмотря на мои опасения, ходил абсолютно спокойно, производя впечатление непробиваемого флегматика. Когда отпускали свободно побегать, никогда не убегал далеко.

Кое-какие привычки с прошлой жизни он все же сохранил. Например, обожал играть в футбол, беря на себя роль вратаря. Когда Мусь видел мяч, то мгновенно замирал, все мышцы напрягались, большие карие глаза неотрывно смотрели на вожделенный предмет, а хвост выбивал «барабанную дробь». И стоило запулить мяч в «ворота», тут же бросался на перехват.

Как ни странно, наш пес обожал пылесос. Как только он слышал заветное гудение, тут же мчался на звук и не отставал, пока не поводишь щеткой по кучерявым бокам, и в это время стоял неподвижно и жмурился от удовольствия.

Первым в драку Бельмондо никогда не лез, но если его задевали, тут же давал отпор, и не сдавался никогда. Впрочем, никогда и не стремился «добивать» врага. Как только тот признавал свое поражение, наш вояка обычно терял всякий интерес к дальнейшей борьбе, и к нему вновь возвращалось выражение благодушия и некоторого безразличия.

Стая — это святое, и первейший долг — ее охранять. Даже будучи совсем стареньким, защищая на улице нашего кота Феликса, на которого напал черный терьер, Мусь умудрился ввергнуть в панику огромного, раза в полтора больше себя, пса, вцепившись ему в бороду и просто повиснув на ней. И хозяева черныша, и я еле растащили дуэлянтов.

К кошкам он относился более чем терпимо, а наших так просто обожал, облизывал и всячески опекал.

Вообще, к маленьким Мусь относился очень по-доброму, кем бы они ни были: и к щенкам, и к котятам, и к взрослым собакам менее полуметра ростом, снисходительно поглядывая на них снизу вверх, даже если они захлебывались лаем.

Бельмондо прожил у нас восемь лет, и все эти годы были наполнены радостью и удовольствием.

Иногда мы, владельцы, сами того не желая, учим питомцев «плохому» поведению, то есть, подкрепляем нежелательные действия. Почему и как это происходит?

Дело в том, что собаки — существа социальные. Они крайне чувствительны не только к «сообщениям» сородичей, но и к языку тела людей, а также к интонации голоса, и понимают эти сигналы гораздо лучше, чем слова. Впрочем, слова они тоже выучивают, как мы уже обсудили в главе «Как собака понимает человека». К тому же, собаки в любой непонятной ситуации ориентируются на значимую личность — а для наших четвероногих друзей это тот, кого они считают хозяином. Именно поэтому поведение владельца, как и поведение других собак, напрямую влияет на поведение вашей собаки.

За собой наблюдать сложно, но если у вас, например, две собаки, вы можете понаблюдать за ними. Если питомцы дружны, они вместе бегают (причем движения порой синхронные), одновременно спят и играют, а если одна собака лает, то вторая поддерживает. И чем больше привязанность, тем больше собака «синхронизирует» свое поведение с другой собакой или человеком.

Мои две собаки, Аякс и Тори, необычайно дружны. Тори часто ложится, положив голову на Яшкины лапы, или они принимают одинаковые позы — например, вытягиваются на боку спина к спине. Они в одно и то же время спят и бодрствуют, ориентируются на прогулке не только на меня, но и друг на друга, а уж стоит одному подать голос, второй сразу же подхватывает.

Французские ученые Charlotte Duranton и Florence Gaunet в 2015 г. и в 2017 г. провели исследования, которые позволили прийти к следующим выводам:

Собаки отлично «считывают» сигналы людей.

Эмоциональное состояние владельца влияет на поведение собаки.

Поведение человека (в том числе его внимание) влияет на поведение собаки.

Собака смотрит туда же, куда и хозяин.

В любой непонятной ситуации собака ждет подсказки от хозяина.

Так что если в процессе корректировки «плохого» поведения собаки хозяин не меняет собственное поведение, рассчитывать на успех не стоит.

Возьмем такую проблему поведения собак, как трусость. Как человек может научить собаку вести себя боязливо?

Вести себя тревожно или авторитарно. Если хозяин сам боится всего, или неспособен предоставить собаке грамотную поддержку, или, например, ругает ее за испуг, как она может быть смелой?

Внести в жизнь собаки непредсказуемость, хаос и наказывать ее. Непредсказуемость и наказания — лучший способ лишить собаку уверенности в себе и в безопасности окружающего мира. А значит, научить бояться.

Ненамеренно подкреплять страх (например, гладить собаку в тот момент, когда она боится, или говорить ей ласковым голосом: «Ну, ты же хорошая собака, не бойся»). Собака понимает, что человек вполне разделяет ее эмоции, а значит, боится-то она не зря!

Любое «плохое» поведение подкрепляется в тех случаях, когда хозяин в этот момент ласково разговаривает с собакой; уговаривает ее, используя маркеры правильного поведения «Ну, ты же хорошая собака, зачем ты так поступаешь?» Также проблемное поведение подкрепляется, когда собака в результате своих действий получает то, что ей нужно (например, внимание хозяина, если утащит его любимый свитер, или вкусный кусок в результате воровства).