— Олеся Вячеславовна? — уверенный мужской голос.

— Да. Это я.

— Капитан Серов вас беспокоит, — чуть не выронила телефон, неужели приключилось что-то настолько серьезное, а я тут прогуливаюсь.

— Что-то с мамой?

— Нет, ваша мать тут ни при чем, — выдохнула, она была в таком состоянии, что невозможно было не волноваться.

— Тогда по какому вы вопросу?

— Барский Евгений Сергеевич ваш муж?

— Да.

— На него поступило заявление об изнасиловании. Нам бы пообщаться…

У меня пропал дар речи… Я не ослышалась? Изнасилование? Хочу попросить повторить, но язык не поворачивается. В память врезаются флешбэки нашего последнего секса… Это тоже, по сути, было изнасилование, а он силой удерживал. Это одни из горьких воспоминаний, даже не знаю, что сильнее опечаталось — их ужимания на кухонном столе или тот момент. В первом случае это горечь предательства родных людей, во втором — желчь унижения, но в обоих случаях тебя растоптали и наплевали на твои чувства.

— Олеся Вячеславовна, вы тут?

— Да, — хрипло, севшим голосом.

Нужно ли связывать звонок матери и звонок полиции? Он изнасиловал сестру или абсолютно другую женщину, не имеющую к нашей семье отношения? У меня столько вопросов.

— Мне нужно к вам подъехать в участок?

— Могу и я подскочить, просто не нашел вашего фактического нахождения, дома вас нет, у родителей тоже.

— Я снимаю квартиру.

— По-видимому, не на свое имя или без договора, раз в базах вас не смогли найти.

Назвала ему свой адрес, он отказался рассказывать подробности по телефону, а на меня напала паника. Вдруг это такой способ быстро обнаружить где мы живем и все Женя и придумал, а я сама все рассказала. Но неужели от такой хитрый человек и использует любые способы. Тут не знаешь, что лучше, когда отец твоего ребенка насильник или же жестокий манипулятор?

Софа спокойно смотрела мультики, а я места себе не находила в ожидании визита капитана Серова. Он позвонил в дверь спустя сорок минут, нерешительно ее отворила, мужчина в обычной кожаной куртке без погон достал из кармана удостоверение, быстро мелькнул, но я не успела прочесть.

— Покажите еще раз, — перед тем как впустить его в дом.

— Что?

— Покажите еще раз свое удостоверение? — повторила просьбу.

Он удивился, но достал его обратно, демонстрируя документ, в котором и правда было имя капитана полиции Серова Александра Александровича и его фотография в форме.

— Похвальная сознательность, теперь могу войти?

— Да. Только давайте поговорим на кухне, чтобы дочь не слышала.

— Как вам будет удобно.

Мы прошли на кухню, было ужасно дискомфортно, что совершенно чужой человек здесь находится, с Тимуром такого не было, но я его не первый раз видела, а тут неизвестный, да еще и с плохими новостями.

— Какие у вас отношения с мужем? — задал он сразу вопрос, без предисловий, опережая меня с моими расспросами.

— Мы на стадии развода.

— Причина развода, если не секрет.

— Никаких секретов нет, — не особо хотелось делиться это с посторонними, но, скорее всего, нас ждет суд, так что надо готовиться. — Измена. Его измена, — уточнила для верности.

— И…

— Нет, подождите. Расскажите, что произошло сначала, а не засыпайте вопросами.

— Хорошо. На Барского Евгения Сергеевича вчера поступило заявление об изнасиловании от Ольховой Ольги Вадимовны. Вам же известны оба этих имени?

Думаю, он не ждал положительного ответа, прекрасно понимая, что свою сестру и мужа я не могу не знать.

Получается, мама все же звонила по этому поводу, теперь хоть ясно из-за чего она переживала. Я же не знала как реагировать и что хочет от меня следователь.

— Что вы от меня хотите?

— Ничего особенного, просто чтобы вы дали показания.

— Но мне ничего об этом не известно.

— Как давно вы не вместе?

— Примерно месяц.

— В каких отношениях находились ваш муж и сестра?

— В близких.

— Насколько?

— Достаточно близких… — выдавила из себя.

Серов еще много спрашивал, все в этом ключе, отвечала на автомате, голова шла кругом, маму можно понять. Когда он спросил как он вел себя со мной, намекая на домашнее насилие. Не знала, что ответить, ведь до вскрытия измены, Женя был идеальным семьянином, но теперь… он говорил столько гадостей, делал такие вещи… уверена он лишь умело притворялся.

— Что ему грозит?

— Срок. Он к тому же пытался через свои каналы откупиться, но все обернулось против него.

— Что вы имеете в виду?

— Об этом я не имею права распространяться.

— Мамочка, папу посадят в тюрьму? — на кухню зашла Софа, и, похоже, услышала отрывок нашего разговора.

ГЛАВА 26. " Спина в ножах, твоя искренность меня задушит. Вот он я, перед тобой, время прятать ружья"

ТИМУР

— Тимур… Кириллович, доброе утро.

— Доброе Олесь, что стряслось? Ты мне раньше никогда с утра не звонила, — девушка озадачила утренним звонком. Надеюсь, не сообщит, что собирается увольняться. Еще не хватало. Но вдруг спугнул ее своей напористостью и прямолинейностью? Хотел же действовать иначе, дать ей время привыкнуть, действовать не спеша и с хитринкой, ведь она словно испуганный зверек никому не доверяет.

Вспомнить хотя бы какие у нее были широко распахнутые то ли от испуга, то ли от удивления, когда я решил не просто забрать документы, а поужинать у нее, а потом присоединился к игре. Я же не дурак, видел, что ей было некомфортно и она не знала как деликатно меня спровадить. Если бы я был просто знакомый мужчина, пришедший в гости, она бы с легкостью от меня избавилась, а вот с начальником дела обстоят сложнее. Отличный плюс от должности. И, конечно, что можно спокойно любоваться формами, раздавая различные поручения. Каких усилий стоило тогда сдержаться и не поцеловать ее тогда, сидевшую на моем столе.

Дочь у нее замечательная, смышлёный ребенок, совсем не раздражает,