съездить к ней лично, объяснить насколько важно сейчас не упустить момент и не жалеть тех, кто с ней так обошелся.

Все мы знаем, куда вымощена дорога благими намерениями, но чувствовал, что мне необходимо вмешаться, помочь девушки забрать свое, поддержать в конце концов. И самое важное — узнать как обстоит ее отношение с сестрицей.

ГЛАВА 27. "Ты прости за боль, ты прости за муки Я тебя люблю дорогая мама"

ОЛЕСЯ

Признаться честно, мне совершенно не хотелось ехать к матери, особенно видеть сестру. Но и не поехать не могла, когда дело касается и меня в какой-то степени. Не знаю, что произошло у них, но хотелось видеть маму, успокоить ее. Жалеть Олю, как бы это не было жестоко, я не собиралась. Не знаю, была ли готова услышать подробности произошедшего, но я и к измене была совершенно не готова. Оказалось, может быть еще хуже…

Гнала все эти мысли, отодвигая момент встречи, сегодня плохо спала, все снилась какая-то суета, я куда-то опаздывала, ругалась с Женей, плакала Софа, я проснулась раздраженной и злой. А добавь это к удручающему состоянию получится ужасное комбо.

Позвонила Тимуру, отпросилась, была благодарна ему, что он отпустил меня, даже порывался помочь. Скорее всего, я расскажу ему все, но для начала мне самой необходимо выяснить большее.

Мама причитала, что у Вадима чуть сердечный приступ не случился, когда он все узнал. Для него стало неожиданностью, что дочь связалась с мужем сестры. А для меня стало неожиданностью то, что Оля беременна от Жени. От секса бываю дети, но… это было так больно, противно и обескураживающе, словно ты проваливаешься в черную глубокую дыру, она засасывает все сильнее, а у тебя нет сил. Я сидела, молча слушая причитания мамы, но больше не слышала ни слова. «У нее будет ребенок от моего мужа… Бывшего, Олеся»

Слишком много перемен для одного месяца, будто жизнь поставили на ускоренную перемотку, и ты не успеваешь за ней. Собираешь подготовиться, как перед прыжком с трамплина, то кто-то подходит и толкает тебя в спину, ты не успеваешь сгруппироваться и даже перевести дыхание, оказываешься в воде.

— Олеся, ты слышишь?

— Что, прости?

— Ты должна поговорить с ней?

— С кем?

— Как с кем? С Олей.

— Нет.

Не после этой новости точно.

— Он ее избил, а она носит его ребенка.

Неужели мама думает, что мы сможем общаться дальше, будто ничего не произошло. Правда, с кем не бывает — изменила с мужем сестры, забеременела от него.

— Мам, ты слышишь себя?

— Дочь, вы же родные люди…

— Уже нет, мам… Уже нет… Я никогда не смогу ее простить и забыть, что она сделала.

— Она еще молодая.

— Ноги раздвигать перед чужим мужем она не маленькая, а как ответственность за это брать — Оля слишком юна, надо пойти ей навстречу. Это вы ее избаловали, разрешали все, а я должна прощать и закрывать глаза? Больше нет! Мы уже не дети, не жди от меня поведения как в детстве. Отдавать свои игрушки — не одно и то же, что отдавать своего мужа.

— Это все твой ненаглядный Женя виноват! Я сразу говорила, чтобы ты оформила документы на Вадима, но ты же такая взрослая, сама знала как надо делать. Ты в ее возрасте наделала ошибок не меньше! — била мама по больному, близкие люди умеют это лучше всех, они прекрасно знают твои слабые стороны, уязвленные точки, — Это он совратил девочку, ни один нормальный мужчина не станет домогаться ребенка, у нее подростковые гормоны, а он взрослый, так и не научился держать свой орган в штанах! А потом это, ты не видела в каком виде она вернулась домой… А ты осталась одна, вынуждена скрываться, чтобы он не отнял у тебя собственную дочь! — переключилась снова на меня. — Я разводилась с твоим отцом, но такой низости, как делает твой муж…

— Хватит! Я все поняла…

— Ты сейчас один в один твой отец. Он никогда не умел слушать, считал себя умнее остальных.

— Я так не считаю!

Мне ужасно хотелось наговорить ей гадостей в ответ, тоже ужалить, язык уже чуть не произнес те слова, которые точно бы изменили наши отношения навсегда. Но это была не я, а боль, говорившая за меня. «Может, поэтому, что ты постоянно ищешь виноватых и поэтому он полюбил другую женщину?» Но их можно было отнести к любой женщине, девушке, прошедшую через расставание, обвинить ее, сказать, что это она сделала что-то не так, может, тогда и измену простить и жить дальше? А ведь многие так и поступают… Вдруг дело именно в этом? В том, что они считают себя причиной и винят себя, а не мужа.

— Я пойду, — встала, направляясь к выходу, слыша, как за спиной плачет мать, слезы брызнули из глаз, но я не обернулась, не обняла ее, она просила слишком многого…

Как можно винить кого-то одного?! В ее глазах мое неудачное замужество принесло проблем не только мне. Я виновата, что ввела в семью мужчину, который навредил не только бизнесу, старшей дочери, но и затронул любимицу — младшенькую. Конечно, я виновата, и не отрицаю этого, но это не значит, что я должна снять с Оли долю ее ответственности. Никакой возраст не играет роли, у меня перед глазами до сих пор стоит ее усмешка и превосходство, ни грамма сожаления… Если бы она рыдала и говорила, что любит его и жить без него не может, сердцу не прикажешь, в жизни что только не случается… Но ее поведение напрочь отбило всякое сожаление к ее персоне в будущем. Мне даже хотелось, чтобы она оказалась в подобной ситуации и все поняла, кажется, накаркала…

Хотя наше поведение и тут расходилось, мне он сказал, что тебе не поверят и я предпочла сбежать, а она не побоялась и написала заявление. Не боится втягивать свое имя и имя своего отца в этот грязный скандал. Я трусиха, а она героиня, так и у матери Оля — жертва, а я виновница ее