Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Раз ты не хочешь говорить, то так и быть. Я пойду и проделаю всё это с твоей семьёй, а сестренку буду ещё долго истязать.
Упоминание о близких заставило Миллиуса попытаться встать, несмотря на боль, дышал он рвано, несколько очень сильных ударов попало ему в солнечное сплетение. Аккерман знал, как и куда надо бить, чтобы жертва оставалась в сознании и испытывала всё в полной мере.
— Не-е-ет, — просипел он, — только не трогай их, я всё расскажу.
Кенни ощерился, как он и думал: у паренька была большая любовь к своим родным. Она-то и толкала сейчас наплевать на общую цель, которой он был искренне предан. Как глупо, пока люди не научатся чем-то жертвовать, что-то отвергать — они будут обречены на проигрыш более сильным. Аккерман эту истину постиг очень давно, поэтому и был на вершине жизни. Он присел на корточки перед своей жертвой, глядя ей в глаза:
— Надеюсь, ты нигде не соврешь и расскажешь мне буквально всё. В противном случае твоя семья пострадает.
Миллиус такой откровенный намек понял, он даже не задумался над тем, а переживет ли он сам эту ночь. Рассказал всё, что помнил, назвал всех, кого помнил. Большего от него и не требовалось. Мужчина перерезал юнцу горло, даруя забвение.
Кива, не принимавшая участия в этих истязаниях, подошла к Кенни. Он редко заставлял её делать такое, чему она была благодарна. Иначе с её цепкой памятью она рисковала бы получить легкое расстройство психики. Мужчина поправлял пальто, отряхивал рукава от несуществующей грязи, были лишь небольшие капельки крови, совсем еле заметные. Ярнах выдал им ещё имена двоих заговорщиков. След одного Кенни уже нашёл вечером, второго же предстояло поискать. Их снова придётся пытать, чтобы удостовериться в том, что они последние участники этого фарса. Они почти дошли до Ратуши, когда девушка заметила:
— Как ты и говорил, работы осталось на дня полтора.
— Верно, а пока иди сюда, — он поманил её рукой к себе, и девушка уже знала, что её ждет.
Его рука легла ей на затылок, надавливая и призывая опуститься на колени. Следующие минут двадцать она брала у него в рот, помогая сбросить напряжение перед дальнейшей работой. Делала она это без особых размышлений, так было проще. Она давно к этому привыкла, а Кенни оставался довольным её действиями, хотя иногда он хотел и добивался эмоций от неё. В целом это стало очень частым проявлением их жизни. Ведь единственной вещью, более естественной, чем смерть, которая окружала их, был секс.
Когда они вошли в здание Ратуши, Кенни направился к командиру полиции с несколькими распоряжениями. Требовалось оцепить небольшой район для поимки одного человека, но в определенных местах. Аккерман едва не рассвирепел, когда показывал на карте нужные улицы, а полицейский силился понять, зачем всё это. Тупость невольных подчинённых просто поражала. Но дело было ещё и в том, что Кенни не любил работать в большой группе, он привык к тому, что Кива понимает его с полуслова. Тем не менее, общее соглашение было достигнуто. Аккерман направился наверх передохнуть, выпить крепкого чая, потому что пить алкоголь было ещё рано. А Кива осталась расспросить про второго заговорщика. Командир сказал, что направит помощника с документацией наверх, это займет время. За неимением лучшего девушка последовала за Кенни.
Предстоит ещё ночной визит к заговорщику, а с утра загонят второго, используя полицию. Изучив отчёты Кенни примерно знал, где располагается последняя жертва, чутье зверя подсказывало верность направления. Они укладывались в обозначенное для себя время, без особого напряжения, но дурачиться никто не собирался. Поэтому передохнув, получив информацию и примерный адрес, с описанием человека, Кенни с девушкой направились на поиски. Всё повторилось, за исключением того, что человек раскололся сразу. Его сведения совпадали с информацией, выбитой из Миллиуса. Это радовало, повышались шансы на то, что этот заговор будет закончен.
На утро Кенни занял нужное для себя место, выжидая, когда появится последний участник. В этот раз Киве снова досталась роль наблюдателя, и была на подстраховке на случай, если что-то всё же пойдет не так. Человек, стоило ему только свернуть в привычный для него переулок, видел полицейских и поворачивал назад, вскоре он понял, что в тупике. Он успел почувствовать поднявшуюся панику, когда, наконец, заметил сидящего на ящике Кенни. Завязалась короткая борьба, затем повторились пытки, сказанные слова, и смерть. Все трое говорили одно и то же, больше участников не было. Дело было закрыто, остались бумажные моменты и доложить Райссам. Первые два убийства спишут на его работу, как Убийцы из Митры, а последнюю на действия полиции по задержанию преступника. Всё просто, всё легко.
Кива заполняла краткий отчет для ведомости, пока Кенни позволил себе налить виски в стакан. Он ждал этого уже какое-то время. Мужчина с блаженством сидел, закинув ноги на стол, неспешно потягивая содержимое своего стакана. Работа была окончена и спешка ни к чему, вечером он будет у Райссов, а пока отдых. Девушка отнесла доклад о проделанной деятельности, вернулась в кабинет. Ей пить не хотелось, поэтому она потянулась к газете, что им принесли с утра. Одна новость её привлекла.
— Помнишь про эпидемию в Шиганшине?
— Да, выкосила половину населения города.
— Им удалось остановить её, пишут про доктора Гришу Йегера. Ему удалось разработать лекарство.
— Тебя это так удивило? — он бросил на неё скучающий взгляд, всем своим видом показывая, что ему всё равно.
— Немного, талантливые врачи и лекари редкость, тем более возле Стены Мария.
Кенни поставил стакан на стол, посмотрел на Киву, очевидно настроившись на беседу.
— Не такая и редкость, многие скрываются. Например, тот врач, что подлатал тебя, работает с трупами. О том, что он может позаботиться и о живых, знают немногие.
Девушка неосознанно провела рукой по животу, где находилось три небольших шрама. Она иногда вспоминала о той жизни и о своих друзьях, очень радовалась, что всё ещё помнит, пусть и смутно. Нашла в себе силы усмехнуться:
— Как удобно, если бы я умерла,
