– Вот, так правильно, – с удовлетворением заметил он.

Дверь со скрипом сдвинулась с места. Дан первый вошел в помещение, за ним Олеся.

К их удивлению, в небольшой каменной комнатке было чисто, только мох предательски полз по полу.

Прямо перед ними стоял большой ящик, украшенный витиеватым орнаментом.

– Да вы не разглядывайте, это обычные жестянки, для хранения ценностей. А внутри – все ваше.

– Открывай, – с любопытством попросила Олеся.

Дан откинул крышку.

Внутри лежали две коробки. Одна была подлиннее, примерно около полуметра. А вторая больше, кубической формы.

Руки Дана сами потянулись к длинной коробке. Дерево красивое, красноватое, выглядит дорогим. Он осторожно раздвинул части и с удивлением достал оттуда небольшой кинжал с резной ручкой.

– Красивая вещица, – не мог не отметить Дан.

Олеся подошла и тоже залюбовалась. Помимо дорогой рукояти, лезвие тоже было украшено резным орнаментом, напоминающим виражи.

Дан положил его назад в коробку и сразу открыл куб. Вот уж, от чего на его лице появилось недоумение:

– Ну, и приспособление…

Железная перчатка, с похожим рисунком и красноватыми деталями, конечно, тоже была интересной, но он совершенно не представлял, как все это использовать. Наверное, этот человек был заядлым воином, что не удивительно. Но зачем он бросил все здесь, а не носил с собой? Может, тогда бы и не попал в тюрьму…

Дан было хотел положить и перчатку в ящик, но на полу что-то тихо звякнуло. Поломка?

– Смотри, тут кольцо! – Олеся быстро схватило перстень и отдала спутнику.

Ничего себе, красный большой камень квадратной формы. От света в нем вспыхивали огненные искры, там, на самом дне… Дан невольно залюбовался. Он не любил украшения, но это была явно старинная вещь. Надеть, что-ли? Хотя…

– А вы не в курсе, откуда у меня эти вещи? Почему я их не забрал с собой?

– Совсем не помнишь? – с сочувствием спросил старик.

– Нет.

– Ты тогда более разговорчивый был, переночевал в лесу… Правда, один, без сопровождающих. Утром вещи и оставил, словно ночью так решил. Я, как обычно, в шутку спросил, какие клады, мол, прячем? А ты, возьми, да разговорись. Не твои это вещи.

– А чьи? – удивился Дан, будто они, и правда, должны были принадлежать ему.

– Ты очередных охотников на рабов подбил, а у них много улова было. Так эти вещи были при пареньке, совсем мальчишке. Хотя, по тому времени, может и ровеснике для тебя. Спасти его было нельзя, увы, эти негодяи стояли до последнего, защищая добычу любой ценой. Вещи показались необычными, и ты их забрал, даже хотел где-то похоронить, но мне так и не показал…

– А ты сам посмотрел…

Старичок улыбнулся по-доброму:

– И не зря посмотрел. У меня глаз наметанный. Перстенек видел?

Дан удивился:

– Конечно, красивый камень.

Смотритель хитро прищурился:

– Думаешь, обычный? А вот и нет. Это Луч Желаний, правда, обработанный, остался лишь концентрат.

Олеся притихла, понимая, что слышит нечто странное.

– Эти камни тут водятся, правда очень редко и за ними идет настоящая охота. Кто-то ищет их, чтобы уничтожить, а кто-то, чтобы завладеть. Первых, правда, больше будет.

– У него есть необычные свойства? – удивился Дан.

– Он усиливает желания хозяина, помогает их осуществлению, практически сливаясь с энергией владельца.

– Но это же хорошо, их должны искать для помощи людям, – Олеся сразу подумала об отце, может камень выполнил бы ее желание.

– Не все так просто. В руках светлого человека Луч творит чудеса, направляя его и усиливая возможности. А, вот, в темных руках, он еще больше усиливает тьму в душе. Если человек хотел богатства, то он получит его, но не будет смотреть на жертвы на своем пути. Хочет власти? Пройдет по головам и не споткнется. К сожалению, таких людей больше, в этом и состоит его опасность.

Дан усмехнулся:

– Ну, мне это не грозит. Я в себе уверен. После пережитого любой начнет понимать ценности жизни.

Старик покачал головой:

– Все равно, будьте осторожны… Кристалл действует незаметно. И тебя это тоже касается. – обратился он к Олесе.

– Меня? Но это мужской перстень.

– А ты разве не с ним? Насколько я понимаю, вы вместе, а это означает, что рано или поздно, влияние распространится и на тебя.

Олеся не знала, что думать. Если бы это было ее кольцо, то в себе бы она не сомневалась… Хотя… Иногда в ее характере тоже проглядывали отрицательные черты, как без этого. И желание навредить другому было, но это большая редкость. В основном, это касалось лишь Анжелы, которая служила раздражающим фактором, но такие срывы остались в прошлом.

А вот Даниил иной. Годы одиночества вылились в стремительное желание наверстать упущенное, догнать жизнь. Разве можно его осуждать за это? Дан, как он сейчас себя называет, неизвестно, как себя поведет… Иногда он ее пугает.

Дан сразу надел перстень на палец, заметив задумчивый взгляд Олеси, произнес:

– Даже не сомневайся, это мой выбор.

– Я боюсь, что ты станешь другим человеком, – возразила девушка.

– В этом мире слабые не выживают. Хороший пример, это твоя собственная судьба. Кстати, давай договоримся. Когда никого нет рядом, я могу называть тебя Олесей. Но, в присутствии чужаков, ты – Ортиза.

– Это не я…

– А ты все равно ничего не сможешь сделать или доказать. Как думаешь, легко пришлось той девчонке, что подарила тебе такое красивое тело? Я ведь помню твою внешность, пройдешь мимо и не заметишь.

Щеки Олеси побагровели от обиды, а он продолжал:

– Девчонка была умной, талантливой, но папаша ее предал. Думаешь, стоит его наказать?

– Как ты можешь так быстро принимать решения?

– А как иначе? Хорошо, оставляю на твое усмотрение, но сама подумай… Или ты будешь цепляться за дно, или всплывать на поверхность.

Они молча вышли к небольшим шалашам, около которых бандиты жарили мясо. Олеся чувствовала себя разбитой, этот неприятный, прямой разговор. Он был слишком резок, цеплялся за душу невидимыми когтями.

Бандиты были полны любопытства и хотели взглянуть на вещи, оставленные на хранение. Про перстень Дан им ничего не сказал, правильно полагая, что они его не заметят. А клинок и перчатку показал.

– Красивая вещь, – восхищенно присвистнул Хим.

Он уже было потянулся, чтобы взять ее в руки, но Дан быстро застегнул перчатку на своей руке, а кинжал прикрепил к поясу.