Захариил отошел от клетки и изучил обстановку, разворачивающейся во внутреннем дворе. Множество рыцарей пало, разорванные или избитые до смерти Зверями, полдюжины из которых все еще сражались. Звуки сражения отражались от стен, и Захариил слышал победные военные крики Ордена, разносящиеся вокруг него, долетающие со всех сторон, говоря ему, что битва была выиграна. Был ли штурм на южной стене главным или нет, казалось, что нападения с каждой стороны крепости оказались успешными.

Захариил побежал, чтобы вытащить меч из Зверя, которого он и его товарищи братья меча повергли, лезвие же было глубоко в его груди. Он поставил ногу на бок Зверя и медленно вытянул меч из его узилища из плоти.

– Это было жестко, а, кузен? - сказал Немиил, поставив ногу на тело Зверя.

– Воистину, - сказал Захариил, вытирая лезвие о грубую шкуру существа.

– Как ты думаешь, почему они держали их здесь?

– Понятия не имею, - сказал Захариил, - хотя это объясняет, почему они не хотели, чтобы мы попали в Нортвайлд.

– Как же?

– Эта крепость была промежуточной станцией для воинов, рискующих идти в глубокий лес, - сказал Захариил. - Возможно они не могли не впускать туда рыцарей, и поэтому держали этих Зверей здесь.

– Ты думаешь, поэтому Лорд Сартана не хотел участвовать в кампании Лорда Джонсона по уничтожению Великих Зверей?

– Вероятно, хотя я не могу представить, кто захотел бы держать у себя Зверей.

– Как и я, - сказал Немиил, - но пойдем, здесь есть еще кого убивать до того, как мы сможем двигаться дальше.

Захариил кивнул и вернулся к сражению, шумевшему вокруг них.

Глава двенадцатая

Полдюжины Зверей все еще сражалось, хотя многие из них уже еле стояли на ногах, рыцари Ордена набрасывались на них с длинными копьями и пистолетами, чтобы нанести удар милосердия извращенными отродьями мутантной эволюции. Рыцари Люпуса отступили в свой замок, рады представившийся возможности оставить Зверей, чтобы они сделали всю работу за них, и Захариил почувствовал, как в нем растет ненависть к рыцарям, которые пали так далеко от идеалов чести и достоинства, унизившись до такой подлой тактики.

Однако, не все Звери сражались против потока рыцарей. В центре внутреннего двора, чудовищное ящероподобное существо, по крайней мере в три метра длинны и пол метра ширины, бросилось в паническое бегство сквозь ряды рыцарей, будто неостановимый джаггернаут. Его огромная голова была переполнена гротескными, искривленными клыками, мешавшими закрываться его рту, а глаза были ужасающими, раздувшимися молочно синими шарами, покрытыми пленкой слизи.

Его конечности бугрились мышцами, а длинный хвост был покрыт струпьями по всей длине, заканчиваясь неправильной формы иглами, покрытие кровью павших рыцарей.

Воины с копьями окружили его, но его шкура оказалась непробиваемой для такого оружия, стальные наконечники отбивались от его толстой кожи. Сар Лютер старался подойти достаточно близко, чтобы добраться до его брюха, но несмотря на свои большие размеры, Зверь был проворный и способный использовать свой низкий центр тяжести, чтобы встретить любую угрозу с неестественной скоростью.

– Думаешь, нам стоит прийти им на помощь? - спросил Немиил, перекинув меч на плечо.

– Думаю, стоит, - сказал Захариил. - Мы ничего не сможем сделать, пока оно не будет мертвым.

Захариил повернулся к остаткам его линии меча и указал на одного из воинов.

– Пойди проверь, как там Сар Гадариил, уверься, что он жив. Остальные со мной.

Когда рыцарь пошел проверять самочувствие их лидера, Захариил повел остальных к неистовствующему Зверю. Он увидал, как рыцарь опрометчиво пытался пробраться мимо него, когда клацающие, искривленные клыки нанесли удар ему в горло, и, схватив его, разорвали пополам.

Зверь проглотил одну половину быстрым глотком и отбросил нижнюю часть тела рыцаря. Захариил был поражен стремительностью смерти рыцаря, и его руки сильнее сжали меч.

Другой рыцарь упал, сбитый с ног хвостом монстра, и еще один был сокрушен топающей ногой. Больше рыцарей помчалось, чтобы сразится с последним Зверем, но Захариил мог видеть, что они только напрасно отдавали свои жизни в схватке с этим монстром, поскольку ничто, рожденное на Калибане не могло победить столь ужасное существо.

Едва к нему пришла эта мысль, как он увидел, что Лев повел войско окровавленных рыцарей в центральное кольцо внутреннего двора замка.

Лев был прекрасным воином, блистательным в своей броне и великолепным в своем воинственном поведении, ведь Захариил видел его до этого только в мирной обстановке.

Никогда прежде он не видел Гроссмейстера Ордена на войне.

Захариил всегда знал, что Лев был выше любого воина Калибана, это было тем, что в нем замечали в первую очередь, но взглянув на него теперь, с окровавленным мечом, распущенными волосами и воинственным пламенем в его глазах, он понял, что Лев был больше чем любой человек, который когда либо был или будет. Его необъятность проявлялась не только физически, но и одним его присутствием в мире.

Ни один человек, независимо от того, насколько он был могущественен, не мог сравнится со страшной славой Льва.

С пламенем войны за своей спиной, Лев был наиболее замечательным и ужасным из всего того, что Захариил когда либо видел.

Лев безостановочно вел своих воинов к Зверю, и воины следовали за ним без колебаний и явного страха. Будто почувствовав, что наконец появился достойный враг, Зверь повернул свою ужасную, кривую голову к Гроссмейстеру Ордена.

Когда он это сделал, Сар Лютер схватил у одного из своих воинов длинное копье и нырнул вперед, перекатившись под клацающими челюстями Зверя и проткнул его острием.

В то же время, Лев прыгнул к Зверю, его меч резанул того по одному из глаз. Голова Зверя крутанулась в сторону, уклоняясь от удара Льва, когда Лютерово копье погрузилось в мягкую плоть его горла.

Зверь завизжал с режущей нервы пронзительностью, которая оглушила всех рыцарей в дворике. Рыцари упали на колени и зажали руками шлемы, поскольку агонизирующий крик, благодаря своей силе, проникал в их черепа. Даже Лютер, вклинившийся под Зверя, упал от резонанса крика, продолжая держать руку на своем копье. Кровь лилась из шеи Зверя, по-артериальному мощной, измазывая второго командора Льва в крови.

Захариил чувствовал, как струйки крови бежали из ушей, крик Зверя будто разрывал его мозг. Его видение затуманилось и слезы страдания текли из глаз, но он старался держать их открытыми, поскольку он видел нечто сверхъестественное.

Хотя рыцари Ордена корчились в муках от крика Зверя, Лев оставался недвижим. Возможно его чувства были лучше, чем у его воинов, или может быть, его усиленная устойчивость позволила ему сопротивляться этому, какой бы ни была причина, было ясно, что он оставался нетронутым криком.