Честные люди, понимающие общую картину, все ещё существуют, но, как показал опыт последних двух десятилетий, у них практически нулевые шансы попасть на политическую вершину, которая прочно держится в карманах банкиров, военно–промышленного комплекса, доминирующих в секторе корпораций, миллиардеров и иностранных интересов, таких как интересы Израиля или Саудовской Аравии. Нескончаемый театр американского избирательного цикла, который предлагает наивному населению только два выбора между плохим и очень плохим, то есть между быстрым и медленным разрушением американской культуры, абсолютно ничего не решает. Как продемонстрировал Рашагейт, воля народа, тех очень многих, кого называют достойными сожаления, не имеет ни малейшего значения, и настоящие хозяева Америки не имеют к этому никаких обязательств; они готовы пойти на все, даже если это означает серьезный ущерб, если не разрушение, американскому государству, каким оно было известно с момента его создания. Любая риторика о демократии, гражданских свободах и правах человека в сегодняшней Америке — это не более чем пропагандистская подпитка государства, ведущего войну за национальную безопасность, против других государств, которые оно хочет подчинить. В США не остаётся других вариантов, кроме сторонников исключения и милитаристов.

Как мрачно и катарсически заключает Дэниел Ларисон как о Болтоне, так и о Дональде Трампе, что с таким же успехом можно применить ко всему американскому истеблишменту:

Чтобы поверить, что США не предпримут военные действия против одной или нескольких стран в какой–то момент в ближайшие два года, мы должны были бы поверить, что Болтон не добьётся своего, когда внутри администрации возникнут разногласия по поводу того, что делать. На сегодняшний день Болтон каждый раз одерживал верх. Профиль представляет Трампа как “изоляциониста”, который не хочет вмешиваться за границей, но это неправда. Если бы Трамп действительно был “изоляционистом”, он бы никогда не назначил кого–то вроде Болтона, и уж точно не стал бы постоянно уступать ему в одном вопросе за другим. Болтону так часто удается добиться своего с Трампом, потому что он знает, как польстить президенту, и потому что Трамп — милитарист, у которого нет проблем с подходом Болтона к внешней политике “сначала бомбить, а потом продолжать бомбить”. Прежде всего, желание Трампа казаться “жёстким” делает его восприимчивым к безмозглым, бескомпромиссным аргументам.19

Такова печальная и опасная реальность сегодняшней Америки. Американские элиты в целом являются продолжением американской дисфункциональной неолиберальной, то есть гиперакапиталистической, экономической системы и бредового взгляда на Америку и, как следствие, на мир в целом. Ни то, ни другое не является правдой ни в каком смысле этого слова и больше не работает, если вообще когда–либо работало. Сочетание неолиберальных экономических взглядов, по какой–то причине определяемых как консервативные, и ультралиберального общественного устройства не работает. Это невозможно. Элиты США также не способны усвоить уроки, которые необходимо извлечь. Тот факт, что признанный академик Стивен Уолт заявляет, что “Америка не так могущественна, как она думает”, абсолютно ничего не меняет, когда американские властные элиты не способны признать даже базовые экономические, не говоря уже о сложных военных фактах “на местах”.20 Единственная надежда состоит в том, что Соединенные Штаты из–за своего собственного высокомерия не загонят себя в ситуацию, когда они столкнутся с унизительным событием, которое де–юре оформит отказ США от статуса, которым, по их мнению, они наслаждаются, или вынудит их прибегнуть к военным действиям с катастрофическими последствиями для себя. и весь мир. В случае нападения на Россию и, в определённой степени, на Китай, такой сценарий не является невозможным.

Внешний мир не забывает о том, что происходит в Соединенных Штатах. Он готовится, прекрасно понимая, что американский экономический порядок находится на грани полного краха и что на евразийском континенте вынашивается новая, гораздо более кооперативная и основанная на правилах модель экономических и международных отношений. Такая модель, все ещё находящаяся в зачаточном состоянии, должна быть защищена. Москва, как одна из двух стран, второй из которых является Китай, гаранты выживания такой модели, прекрасно осведомлена о динамике в Вашингтоне, поскольку она осознает тщетность любых переговоров, при которых учитывались бы законные интересы безопасности России, не говоря уже о проблемах Евразии в целом. Трамп, будучи милитаристом с администрацией, кишащей фанатиками–исключителями, не стоит того, чтобы с ним вели переговоры, поскольку никакие соглашения в принципе не могут быть заключены с нацией, которая, по сути, больше не поддается управлению. Выступая перед Федеральным Собранием России в феврале 2019 года и комментируя односторонний выход США из Договора о РСМД, открывающий тем самым путь к размещению американских ракет средней и ближней дальности, нацеленных на Россию, президент Путин в необычно резком заявлении заявил:

Россия будет вынуждена создавать и развертывать эти виды вооружений… против тех регионов, откуда мы столкнемся с прямой угрозой, но также и против тех регионов, где расположены центры, где принимаются решения об использовании этих ракетных систем, угрожающих нам.21

Очевидно, на что намекал Владимир Путин. Единственные центры принятия решений, способные отдать приказ о нападении на Россию, расположены не на территории Европы, многие страны которой являются американскими вассалами с нулевыми полномочиями по принятию решений, а на американской земле. Военно–технологический и стратегический скачок России в 21‑м веке, который привел к настоящей революции в военном деле, заключался именно в том, чтобы сорвать с Соединенных Штатов их маскировку реальной и в значительной степени воспринимаемой неуязвимости из–за их географии и фанатичного следования военной мифологии Америки. И эта революция находится только в начале, о чем свидетельствуют последние крупные геополитические шаги России. В некотором смысле Россия начала делать своевременно и хорошо просчитанным образом то, к чему американские мыслители масштаба Пола Крейга Робертса призывали Россию (и Китай) на протяжении многих лет — занять решительную позицию против Соединенных Штатов и, таким образом, изменить мир.22

Мир изменился, вернее, был изменён. Эти перемены начались всерьёз в 2014 году, когда Россия вернула Крым его российскому дому и не позволила незаконному и насильственному перевороту на Украине уничтожить население исторически российской земли. Россия также, оказывая помощь, не позволила Киеву и марионеткам Запада захватить молодые республики Донбасса ЛДНР. Последовал конфликт в Сирии, приведший к некоторой демонстрации военного потенциала России, что вызвало полномасштабную истерию в Соединенных Штатах. Сегодня, спустя четыре с половиной года с начала масштабной геополитической перестройки, можно увидеть некоторые контуры формирующегося будущего мирового порядка, в котором Соединенные Штаты являются не гегемоном, а просто ещё одной крупной державой, которая должна сбалансировать свои законные интересы с интересами других крупных держав.

1. Однополярному миру пришел конец. Это