— То, что ты хотела, — кивнул он, указывая на договор о родительских правах.

Не веря, подняла бумаги к лицу, вчитываясь в разбегающиеся буквы.

— Она останется с тобой, если ничего не выйдет. Я не смогу свозить ее в Штаты без твоего разрешения, — пересказывал он то, что я видела перед собой. — Не буду решать, в какой стране ей жить, если ты захочешь уехать из России.

— Руслан…

— Там только одно условие с моей стороны, Катя, — перебил он. — Я смогу с ней видеться, это обязательный пункт. Я не хочу лишаться Полины, если у нас с тобой ничего не получится, хрена, Катя. Она и моя дочь тоже, поэтому я вписал это в договор. Все остальное на твоей стороне — дом, счета, бизнес. Распоряжайся как захочешь, ты в своем праве. Но Полина наша, так что я не собираюсь сваливать за горизонт, и все, что связано с ней, мы будем обсуждать, хочешь ты того или нет.

Видя подтверждение его словам на бумаге, заверенной печатями и подписями, я хлопала глазами, понимая, что вот она, цель. То, чего мне так хотелось, пусть и с небольшими коррективами, но все звучало так сладко-карамельно, что большего я не могла даже просить.

Руслан, считай, сам давал мне в руки право выбора, только подтверждал его, заверял меня, убеждал. Зачем? Зачем ему это все?

— Подписывай, если согласна. Эта бумажка уже заверена нотариусами и моими адвокатами, твоего тоже пришлось поднапрячь, но и он дал добро, так что выбор за тобой, Катя. Подписывай или выбрось его.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дрожащими пальцами я потянулась к протянутой Русланом ручке. Уколов стержнем лист, поставила свою подпись, ощущая, как спадает великое напряжение, окутавшее меня со дня смерти Рената. Оно витало вокруг, пропитало стены своей безнадегой и сейчас схлынуло, словно волна.

Вопрос с Полиной решен, а то, что между мной и Русланом… Это всегда будет на втором месте. Чем бы по итогу ни закончилось.

— Спасибо тебе.

— Считай это моим подарком за рождение дочери.

Заметив облегчение на моем лице, Руслан несдержанно шагнул ближе, нависая над моим лицом. Подхватил пальцами подбородок, вынуждая смотреть в его глаза.

— А теперь шуруй наверх, красивая. Чисти свои перышки, собирайся и поедем отмечать твой день рождения.

— Я же не…

— Втроем. Со мной и малой. На карусели, которые ты в прошлый раз благополучно проспала, — красивые губы растянулись в голодной улыбке, и я вновь почувствовала этот трепет, будивший во мне желание.

— А как же твое нежелание быть рядом с таким «мертвяком», как я? — Не удержавшись, напомнила ему брошенные в машине слова, и Руслан наклонился еще ближе, буквально впритык, выдыхая в мои губы:

— Хочу, чтобы все видели, что ты со мной. Чтобы каждый знал, что ты моя женщина.

Телефон в его кармане настойчиво зажужжал, отвлекая Руслана от меня. Цокнув языком, он поднес сотовый к уху, продолжая неотрывно смотреть мне в глаза.

— Да? Да. Понял-понял, — горячие пальцы легко обжигали мою щеку, ненароком игриво гладили волнистые пряди у лица, накручивая их на самый кончик.

Вроде бы занят, слушает внимательно то, что говорят на том конце провода, но взглядом сверлит, не упуская из внимания ни одной моей эмоции.

— Да, мы будем, — бросил на прощание и опустил мобильник на стол. — Сегодня огласят завещание. Поедем?

— Мы должны, — нехотя ответила я, понимая, что не прийти будет просто дико.

— Да, наверное. Тогда сперва к нотариусу, а потом гулять, идет?

Не дожидаясь ответа, Руслан наклонился и поцеловал меня. Не так дико, как прежде, а как-то… успокаивающе. Словно убеждал меня, что все пройдет хорошо и ничего страшного не случится. В это хотелось верить, но выбора у меня не было, оставалось только смиренно отправиться в кабинет поверенного.

— Каааать, — протянул он.

— Что?

Промолчал, только закрыл на секунду глаза, вновь распахивая их и демонстрируя лютый голод и жажду.

— Беги лучше наверх и собирайся. Не то…

— Я поняла!

Спрыгнув со стула, помчалась уже в свою спальню, слыша, как хрипло усмехнулся Руслан, глядя мне вслед, и, наверное, вновь рассматривая мою задницу.

Надевать сегодня черное не хотелось, но, решив, что так будет правильно, я вынула из шкафа строгий брючный костюм с удлиненным жакетом и лодочки на шпильке в тон наряду.

Руслан честно дал мне время на сборы, и я успела сходить в душ, сделать укладку и неброско накраситься, спускаясь вниз уже в полной боевой готовности.

Он тоже переоделся, закрыв наконец голый торс от моих глаз строгой черной рубашкой.

— Выглядишь отлично.

— Не слишком для завещания? — неуверенно спросила я, ненароком рассматривая отражение в зеркале.

— В самый раз.

— Ааа…

— Асе я позвонил. Они с Полиной все еще в магазине, думаю, мы успеем съездить туда и вернуться за ней.

— Хорошо, хорошо, — промямлила, беря в руку маленькую черную сумку, и позволяя Руслану взять меня под руку.

Настоящее волнение охватило меня уже у порога здания, где располагался кабинет нотариуса. На парковке перед серым бастионом стояла машина Булата и его сына Сергея, которые тоже приехали на оглашение и, скорее всего, будут очень удивлены нашему совместному появлению.

— Напомни мне купить тебе телефон, — буркнул Руслан, когда мы поднимались в лифте на четырнадцатый этаж. — Лидия задолбала меня звонками.

— Просто верни мне мой, этого будет достаточно, — пожав плечами, нервно переступила с ноги на ногу, выдавая свое волнение.

— Я просто хочу купить тебе новый. А твой старый лежит дома, разряженный, не знаю, как ты его не заметила.

Двери лифта открылись, и мы вышли в пустой серый коридор, шаги в котором слышались как грохот из-за голых стен и отсутствия окон.

— А деньги?

— На счету, — так же ровно ответил он. — На твоем счету. Я вернул их туда, откуда ты взяла, намереваясь свалить на край света.