Майор Оракиса поддержал. После чего отдал новые указания:

– Итак, в провинцию Дрангия отправляются четверо. Капитан Оракис, корнет Виниор, агент Енох и господин Сарго. В Рупьенгарде остаются агент Эльдор и я – мы займемся опросом свидетелей. А господин Донк возвращается обратно в Алькантар – видимо, зря мы оторвали его от работы в архивах. На этом совещание объявляется закрытым. За работу, господа.

Тихо скрипнула дверь, и я проснулся. Еще не до конца осознав, где нахожусь, схватился за меч и приготовился сформировать боевой знак. Однако услышал голос Юссира и расслабился:

– Господин Оттар, мой дозорный сигнал подал.

Отпустив рукоять клинка, я спросил:

– Какой сигнал?

– Вольгаст возвращается.

– Сейчас выйду.

Вновь скрипнула дверь. Юссир вышел, и я повернулся к Алоизе, которая находилась рядом. Лицо женщины было спокойным и безмятежным. Она оставила свой дом в Рупьенгарде и последовала за мной. Алоиза доверилась человеку, которого полюбила, и шагнула в неизвестность. Я это оценил и сам себе поклялся сделать все возможное, чтобы она была счастлива. Ведь в моей жизни, если рассуждать здраво, нет никого, кто бы меня любил. На кого ни посмотри, у каждого свои интересы и цели. Вольгаст мечтает попасть домой. Для Дугана я герой и чародей. Для других соратников вождь и правитель, поилец, кормилец и податель всех благ. Для родной матери – инструмент, ключ-отмычка, открывающий подземную ловушку. Все они чего-то от меня хотели. И только Алоиза ничего не требовала, не просила и не ждала материальных благ. Ибо для нее важен я, как личность и как отец ее ребенка.

Прикоснувшись губами к щеке женщины, я поцеловал ее, и она, не просыпаясь, улыбнулась. На моем лице тоже появилась улыбка, а на душе стало хорошо и захотелось прижать Алоизу к себе, чтобы насладиться теплом, которое от нее исходило. Однако Вольгаст уже рядом, и если оборотень позволил крестьянину, который находился на перевале, увидеть себя, значит, все в порядке. За ним нет погони, и он никуда не торопится. Само по себе это является добрым знаком, и можно еще немного поспать. Хотя моя беспокойная натура не позволит отдыхать, поскольку дело прежде всего.

Покинув ложе, я осторожно оделся, взял пояс с мечом и кинжалом, а затем оставил «гостевую» избу.

Близился вечер. Значит, мы проспали весь день. Что и немудрено. Прибыли ночью и пока разгружали груз, а потом разговаривали, обсуждая бегство из Рупьенгарда, наступил рассвет.

Сразу в лицо ударил холодный ветер – все-таки середина северной осени. И, плотнее завернувшись в полушубок, я подошел к Юссиру и Дугану, которые ожидали меня возле амбара.

– Добрый вечер, командир. – Юссир слегка поклонился.

Дуган последовал его примеру:

– Добрый вечер, мой король.

Отставной сержант покосился на молодого сказителя с легким пренебрежением и превосходством. Для него я не король, а воспитанник, боевой товарищ и командир. Я это отметил и усмехнулся, а потом повернулся в сторону перевала и увидел приближающегося белого волка. Оборотень мчался к нам длинными скачками и вскоре оказался рядом. После чего он трансформировался в человека, и Юссир подал ему длинный плащ с меховой подбивкой.

Оборотень закутался в плащ и, посмотрев на меня, вопросительно кивнул:

– Где можем поговорить?

Вместо меня ему ответил отставной сержант:

– В амбаре печка натоплена, и лавки есть. Можно там.

Я одобрительно кивнул, и мы вошли в амбар, в котором проживали работники Юссира. Сейчас они в трудах, и нам никто не мешал.

Вольгаст сразу перешел к сути:

– По окрестностям пробежался, и результаты есть. Диких оборотней нашел и привел. Полтора десятка волков ждут невдалеке от перевала. Никуда не уйдут, пока не дам команды.

Сказав это, Вольгаст покосился на меня. Он ждал одобрения, и я кивнул:

– Хорошо.

– Потом был возле Броньего брода и нашел клад покойного Савара Рубаки. Двадцать пять альго.

– И где деньги?

– Потратил. – Оборотень подмигнул.

– Продолжай.

– От Броньего брода направился к Синему логу…

– Где целитель из Ченстроя живет?

– Да.

– И ты с ним разговаривал?

– Точно. И не просто пообщался, а сумел его нанять и отдал деньги Савара, как задаток.

– А подробней?

– Разумеется. – Вольгаст ухмыльнулся, он был доволен собой, и продолжил: – Возле Синего лога встретил небольшой обоз крестьян. Они привозили целителю своих детей. Мои «дикари» обозников пуганули и других посетителей от хижины отшельника прогнали. Ну, я и не растерялся. Подобрал одежду крестьянскую, которая во время бегства из котомок выпала, переоделся и навестил целителя. Вхожу в хижину, а он пьяный. Пришлось его в чувство приводить. Вот так и познакомились, а потом разговорились. Зовут отшельника мастер Герикэ. Он в самом деле из Ченстроя. Маг не сильный. Даже не средний. Зато хороший алхимик. Человек неплохой, только с парой недостатков. Мастер Герикэ игрок и выпивоха. В кости и карты на родине проиграл все, что имел, и в долги залез. А когда пришла пора платить, он оказался перед выбором. Либо идет в услужение к другим магам, пока долги с процентами не выплатит, либо должен бежать. И вот так Герикэ оказался на севере. Да только его и тут в покое не оставляют. Семья Байхорно уговаривает переехать к себе, а еще бандиты регулярно навещают и требуют лечить своих товарищей.

– Значит, он согласен перебраться в мир Ойрон?

– Про соседний мир я ему ничего не сказал. Он знает, что его нанимают поселенцы из долины Койран, и плата за труды обещана щедрая – двадцать пять альго ежемесячно.

– Верно поступил, Вольгаст. Однако где сам мастер Герикэ?

– Сейчас едет сюда. К ночи, думаю, доберется.

– А не пропадет?

– Нет. За ним «дикари» присматривают.

– А он понял, кто ты?

– Да. Но его это не смутило. Целитель уже успел привыкнуть к тому, что на севере не только люди живут.

– Про меня говорил?

– Я сказал, что служу влиятельному вождю. Этого ему хватило, и он поверил.

– Так-так. Еще новости есть?

– Конечно. Был со своей стаей возле деревни Хасын. Вампира искал. Думал порвать проклятого кровососа. Но его там уже нет. На вампира охоту объявили, и клыкастая тварь скрылась. Потом в Таскурбах бегал, слушал, о чем люди говорят. Там все спокойно. Про Савара Рубаку вспоминают иногда – трупы его людей нашли. Однако на нас не думают. Местные считают, что Савар с другой бандой сцепился.

Оборотень замолчал, и я уточнил:

– Все?