Другие эксперименты показали, что слепые осьминоги только с помощью своего осязания могли определять, смогут ли они передвигать предметы. Более того, для их восприятия и осознания окружающей среды очень важны чувства вкуса и обоняния, а также химико-тактильное чувство, хотя людям, которые слабо наделены аналогичными чувствами, трудно правильно интерпретировать опосредованные ими реакции животных.

Наконец, когда люди работают с осьминогами, у них возникает ощущение дружеского сотрудничества. Катарина Мангольд, которая двадцать лет занималась разведением осьминогов и наблюдениями за ними в лаборатории Банюль-сюр-Мер (Франция), говорит: «Они очень хорошо меня знают. Нельзя отрицать, что между осьминогом и наблюдателем складываются отношения… Но интерпретировать наблюдаемые реакции очень сложно... по той простой причине, что с осьминогами у нас значительно меньше сходства, чем с млекопитающими».

Жак-Ив Кусто в своём комментарии относительно этого согласился, что «головоногие моллюски действительно живут в другом мире. Я имею в виду не только то, что они обитают в море, которое теперь открыто людям для исследований, но и то, что они населяют мир ощущений и восприятий, который не таков, как наш собственный». Но он добавил: «Эволюционный путь, который довёл головоногих моллюсков до высокой степени совершенства, — не тот же самый, что преодолел род человеческий. Тем не менее, он параллелен нашему; и он может повести их ещё дальше». Он также написал:

Если, несмотря на свои таланты, высокоразвитые нервные клетки, способность запоминать и делать выводы, осьминог не является повелителем морей, то это, возможно, из-за того, что состав его крови таков, что переносит кислород не так успешно, как железо, содержащееся в человеческом гемоглобине, поэтому более крупные виды легко устают. Кроме того, что ещё важнее, продолжительность жизни осьминога составляет всего лишь около трёх лет… Интересно было бы порассуждать о том, кем мог бы стать осьминог, если бы жил дольше. Тогда его более богатый опыт сделал бы его мудрецом моря.

Не исключено, что для нас это возможность ещё раз подумать обо всех иных формах разума и иных мирах, которые мы проектировали до настоящего момента. Вначале мы склонялись к тому, чтобы не рассматривать форму осьминога как основу для разума высокого уровня; сейчас нам кажется, что это суждение было поспешным. При рассмотрении альтернативного разума уклон в антропоморфизм очень силён; даже при сознательном стремлении не поступать таким образом человек почти неизбежно попадает под его влияние.

Осьминог — это в своём роде живой пример того, что мы пытаемся сделать в этой главе вместе с нашими читателями: собрать воедино, как мозаику, фрагменты известных нам проявлений жизни и попытаться представить их в ином виде. И действительно, у осьминогов есть щупальца и присоски, которые отличаются от когтей, лап или рук, но по рабочим качествам они не уступают рукам[21]; у них клювы, как у птиц, яд, как у змей, хроматофоры, как у некоторых рыб, глаза, как у млекопитающих; они ходят и плавают, и они одарены высокими умственными способностями. Но они — беспозвоночные. Они совершенно не похожи ни на одну другую знакомую нам форму разумной жизни. Осязание и зрение — это всё, что у нас есть общего.

И всё же осьминоги уже обладают многими особенностями, которые были характерными признаками движения к культуре самого человечества. Их тела уязвимы, поэтому они вынуждены строить убежища; у них есть полезные хватательные щупальца, и они обладают элементарными умениями пользоваться инструментами. У нас есть такое чувство, что, если они получат долгие века дальнейшего эволюционного развития, в течение которых, возможно, продолжительность их жизни возрастёт, а запас энергии пополнится, то накопленный в результате опыт мог бы подсказать им способы компенсации отсутствия защитной брони на теле.

В любом случае, они игривы и любопытны. Вполне возможно, что со временем они превратят свою склонность к собиранию мусора и поиску применения всему, что попадается им на пути, в более продуманное использование инструментов и в конце концов откроют возможность видоизменять некоторые из этих предметов, чтобы с их помощью было удобнее создавать искусственные объекты в соответствии со своими потребностями. Ни одна из этих возможностей не простирает наше воображение слишком далеко, и если бы они реализовались, мы увидели бы все основания для потенциального развития культуры и цивилизации.

Ранее мы упоминали, что одним из необходимых условий для возникновения высоких умственных способностей является продолжительное детство под защитой. У осьминогов, какими мы их знаем в настоящее время, в течение их короткой жизни, продолжающейся в среднем три года, этого просто нет. Но мы видим, что они проявляют огромную заботу о своих яйцах. Самки осьминогов не бросают их, как только отложат, а прикрепляют в защищённых местах и держатся рядом с ними и охраняют, пока не вылупится потомство, погибая после этого от голода.

На данном этапе уязвимость осьминогов накладывает на их естественную жизнь отпечаток нелюдимого одиночества, но во время контакта с людьми они демонстрируют способность к дружескому социальному взаимодействию. Чувства контакта у высших существ ассоциируются с тёплой общительностью — формой семейной жизни, которую ведёт умный землекоп с усатой мордой — барсук, живущий со своей спутницей и выводком в чисто убранном гнезде и часто совершающий вылазки вместе с потомством, чтобы нанести дружеские визиты барсучьим семьям, живущим по соседству. В более широком смысле мы могли бы представить себе высокую культуру наших разумных существ, живущих осязанием, важную роль в которой играла бы общительность. Мы пришли к такому выводу, потому что тактильные взаимодействия имеют такое большое значение в жизни такого большого числа живых существ, включая человечество, что они воспринимаются как нечто само собой разумеющееся и обделяются вниманием. Мы замечаем лишь ужасные результаты, которые появляются, когда их не хватает.

Поскольку сейчас наша тема — получение и отправка информации тактильными средствами, мы не будем вдаваться в подробности социальной значимости прикосновений, но мы не можем говорить о тактильном общении, не упомянув об огромном значении взаимного ухаживания в социальном устройстве приматов и о том жалком состоянии, в которое впадают те, кто лишён этого; о «пробуждении к жизни» многих новорождённых млекопитающих путём их вылизывания матерями; и о далеко не последней вещи среди всего этого, об огромной важности той роли, которую играют любящие прикосновения рук для человеческих младенцев в их здоровом эмоциональном развитии.

Облизывание, прикосновения и ощупывание у детёнышей млекопитающих сразу после рождения, а у приматов ещё и продление межличностных тактильных контактов на весь период детства, вероятно, представляет собой механизм, который стимулирует способность периферической нервной системы нового существа реагировать на окружающую среду в качестве отдельного существа и осознавать, таким образом, своё окружение и самого себя как организм. Таким