вести себя особенно аккуратно. Стоило ли удивляться, что первым делом их пригласили к капитану.

Капитан оказался суровым мужиком в совершенно стимпанковом кителе, усиленном множеством малопонятных, но очень колоритных технических деталей. Даже к его фуражке был прикреплён специальный механизм, снабжённый несколькими линзами — должно быть, для использования в качестве подзорной трубы.

Он поинтересовался, не требуется ли их группе явная — или, может быть, тайная — помощь команды?

Марина хотела отказаться, но Петька неожиданно сказал, что они будут очень благодарны, если в ресторане им организуют такое место, с которого они могли бы наблюдать за всем залом, при этом оставаясь в тени, и что этой помощи будет достаточно.

Это, казалось, принесло капитану немалое облегчение, и спустя буквально пять минут они уже сидели в отдельном кабинете, расположенном чуть выше, чем основной зал, и к тому же отделённом от основного помещения декоративной решёткой.

Петькина тревожность передалась обеим его спутницам, и они потребовали подробного изложения странности произошедших событий, как он их видит.

— Рассказывай! — велела Яна, с самого момента явления банды молчавшая в тряпочку, чтоб не ляпнуть нечаянно чего лишнего.

Петькин рассказ получился несколько сумбурным. По всему выходило, что сделал он всё правильно, быстро, максимально эффективно… только вот сам он почти ничего не успел осознать.

— А ведь это не в первый раз, — сказал вдруг он, — Мы когда с Дроздом вчера спустились в орочью деревню, которую эльфы пожечь хотели, там один сказал, мол, эти зелёные — все грязные орки, и дети, и взрослые. Ну, типа убивать можно всех безнаказанно. И вот тогда я тоже сперва бо́шку ему отрубил, а потом уж понял, что сделал.

— Так-та-а-ак… — Марина побарабанила коготочками по столу.

— Думаешь — он? — задумчиво спросила Ягуся.

— Похоже на то, — протянула лиса. Потому что сейчас она была именно кицунэ, это Петька как-то нутром почувствовал.

— А теперь объясните мне, — потребовал он.

Марина покачалась на стуле, подбирая слова:

— Мы думаем…

— Что это из-за назгульского медальона, — закончила фразу баба Яга.

— Да. По времени совпадает, и по силе воздействия значительно превосходит те артефакты, которые у тебя были до этого.

— Какие артефакты? — не понял Петька.

— Ну, татухи, — развела руками Марина, — Ты же не думаешь, что они перестали действовать?

Ах, точно! После викинговки, он и забыл!

— Я думаю, — Яга сделалась непривычно серьёзной, — Игра считывает твоё принятое решение раньше, чем ты его успеваешь переварить. И действует, используя твои собственные умения, но ускоряя их в соответствии с характеристиками артефакта.

Петька помолчал, осмысливая версию.

— А утром почему на тура не сработало?

— Не знаю, — пожала плечами Ягуся, — Может, уставши был? А сейчас выспавшись?

— Или потому что то был зверь, а это — персонажи? — выдвинула параллельную версию Марина.

— Хм. И как с этим жить? — если честно, Петька предпочёл бы самостоятельно рулить своим телом, а не передоверять всё системе.

Марина снова начала раскачиваться на стуле:

— Единственное, что приходит мне в голову — прокачивать свои реальные навыки. Попытаться обогнать систему? Знаешь, я несколько раз слышала, что есть такие бойцы, они во время схватки живут в своём собственном времени. Рассказывают, что вокруг всё такое медленное-медленное становится.

— Да, приходилось слыхать, — согласилась Яга.

— Вот, — решительно кивнула Марина, — Упорными тренировками, только так. Иначе, получается, ты будешь иметь то, что мы наблюдали сегодня.

Петька, услышав такое, неожиданно приободрился. Раз есть люди, развившие в себе такие качества, то и он тоже сможет. Он упорный. Как говорил их физрук: главное — потренироваться!

В двери кабинета осторожно постучались.

— Войдите! — крикнули все трое.

Официантка вкатила тележку, уставленную закусками, внизу, на первом ярусе, побрякивали бутылки.

— А мы же ещё ничего не заказывали? — удивилась Яна.

— Это фирменный набор и аперитивы, — девушка одарила их профессиональной улыбкой, — Я оставлю меню и зайду через десять минут.

В итоге они неплохо поужинали и даже посмотрели какое-то шоу акробатов, разыгрывавшееся прямо над центром ресторана в большом подсвеченном шаре.

В их люксовых апартаментах имелось большое панорамное окно, которому все обрадовались. Правда, Лондона уже было не видно, но в вечереющем море можно было наблюдать диковинного вида суда, а в воздухе, на некотором отдалении друг от друга — цепочку дирижаблей. Они были разных форм и различной степени вычурности. Часть из них также походила на пассажирские, а часть, по-видимому, была грузовыми, но все они на фоне оранжевого закатного неба смотрелись весьма неплохо.

Постепенно стемнело, небо сделалось тёмно-синим, а затем и совсем чёрным, но дирижабли по-прежнему хорошо различались благодаря щедро разбросанному по корпусам освещению.

Потом они задёрнули шторы и отдали должное огромной королевской кровати, и все сошлись во мнении, что этот номер однозначно лучше мексиканского, хоть Ягуся и жаловалась, что в этот вечер ей не удалось в своё удовольствие потанцевать.

В этот раз они не поили его лечилками, и Петька порадовался, поскольку имел подозрение, что именно избыточное использование лечилок вызвало такую странную сегодняшнюю реакцию. А ещё, уже проваливаясь в сон, он думал, что чулки (полосатые по стимпанковой моде) на девушках смотрятся очень эротично, и не важно, расположены полосочки вдоль, как у Марины, или поперёк, как у Яны…

4 июня, четверг, день десятый из восьмидесяти четырёх.

В семь утра их разбудил очень вежливый звонок внутреннего переговорного устройства. Они поразмыслили над предложением откушать завтрак в номере и согласились, что идея в целом неплоха. Освежившись в ванной, в которой все предметы имели немного непривычный вид, они расселись перед сервированным столиком напротив своего шикарного окна. Да, с их стороны при отбытии было не видно Лондона, зато приближающийся Париж порадовал их шикарным видом. Здесь архитектурные тенденции были как будто мягче, город не был столь устремлён ввысь и не напоминал издалека пачку вертикально воткнутых в песок металлических линеек. Здания смотрелись более округло и куда изящнее, но разница между богатыми и бедными кварталами бросалась в глаза не менее разительно, чем в Англии.

Город жил и дышал. В глубине заводской застройки двигались какие-то огромные механизмы, бежали по рельсам паровые повозки городского транспорта, на улицах можно было рассмотреть паровые автомобили, и некоторые из них выглядели весьма франтовато, а иные — тяжеловесно и монструозно.

Розовые утренние облака смешивались с серым дымом, поднимающимся от промышленных районов.

Время близилось к восьми утра, и коридоры начали наполняться элегантно позёвывающей публикой. Рассудив, что толкаться в очереди к выходной платформе им никакого смысла нет, они собрали вещи и вышли в коридор напротив Петькиной квартирки — как раз в тот момент, когда и Дрозд решил покинуть своё холостяцкое жилище.

НЕЖДАНЧИК

Девчонки чмокнули Петьку в щёки с двух сторон и чинно удалились, а Дрозд критически оценил его прикид:

— Не, ну, в принципе, можешь и так пойти. Сойдёшь за мага или алхимика…

Петька оценил такой вариант…

— Я лучше переоденусь. Вы на меня завтрак не берите, мы на дирижабле уже перекусили. Если только чаю, а то у них там жидкий какой-то.

Он зашёл в свою квартирку, выгрузил стимпанковые вещи в шкаф, чтоб хранилище не забивать, одел привычное средневековое, потом спустился в буфет и успел с удовольствием выпить кружку крепкого чая, когда пришёл вызов от Яны.

— Что случилось, Янусь?

— Ой, ребята… — Яга явно волновалась, — А вы можете прийти ко мне, а? Вот прямо срочно!

Дрозд одним махом допил остатки кофе из большой пузатой кружки и поднялся:

— Раз надо — пошли.

Внутри избушки Яги не было. Они распахнули дверь на крыльцо и увидели её буквально ползающую в траве у ног избушки. Не всю, конечно, увидели. Только некоторую часть, кхм. Рядом, в той же позе «голова под домом» лежал Горыныч и урчал, как танковый дизель.

— Ян, ты чего там?

Она вскинулась, чуть не приложившись лбом о нижний венец. Кажется, или избушка как будто ниже сидеть стала?

— Ой, ребята! Идите сюда!

— Ягусенька, — озабоченно произнёс Дрозд, — Чёт я за тебя переживаю. У тебя с чем пирожки-то, скажи, а?

— С грибами! — сердито проворчала она, — Ты дурака-то не валяй! Дело серьёзное!

Петька с Дроздом выпрыгнули на улицу (Дрозд был восторженно встречен Горынычем) и присели рядом с Ягой.

— Вон, в траве, видите? — она показывала куда-то за присогнутые курьи ноги, — Я в шоке, если честно. Как они