выносят первую заложницу. Сотрудники "Агентуры" наблюдают то же самое, а также видят, как спецназовцы вытаскивают несколько людей "как террористов".

Около семи часов утра все журналисты наблюдают, как к зданию ДК подъезжают скорые; начинается эвакуация заложников. Периодически в здании слышатся выстрелы, но ясно, что штурм уже позади. Что мы имеем в итоге? В итоге мы имеем следующее: активная перестрелка в районе ДК вспыхивала дважды, длилась приблизительно по сорок минут и в обоих случаях была весьма активной.

Проблема состоит в том, что, по словам непосредственных участников штурма, основная фаза операции продолжалась 15–20 минут и полчаса потом ушло на окончательную зачистку здания. Не верить спецназовцам нет никакого основания, а поскольку и они, и очевидцы, участвовавшие в спасении заложников, сходятся в том, что заложников начали выводить сразу же после окончания непосредственно штурма, то мы неизбежно приходим к выводу, что происходившее в ДК с половины седьмого до начала восьмого как раз этим самым штурмом и являлось. Но что же в таком случае происходило у ДК с 5:20 до 5:50?

И почему, несмотря на перестрелку между пятью и шестью часами утра, в половине шестого террористы оказались застигнуты врасплох?

На этот счет может быть несколько версий.

Во-первых, заявления официальных властей о том, что в пять часов в здании ДК что-то произошло и террористы начали расстреливать заложников, могут оказаться достаточно правдивыми. Возможно, среди заложников действительно начались какие-то волнения, и террористам пришлось стрелять на поражение. Стоявшие в оцеплении внутренние войска также открыли стрельбу; через некоторое время, однако, террористы связались с оперативным штабом, попытались объяснить произошедшее, и перестрелка прекратилась. Эта версия имеет несколько уязвимых мест — например, учитывая ту степень психологического контроля, которой смогли добиться террористы над заложниками, трудно предположить, что последние бы оказались способными на активные действия.

Во-вторых, террористы могли заметить перемещения спецназа и открыть огонь; но в этом случае совершенно непонятно, как их спустя менее чем через час смогли застать врасплох спецназовцы ФСБ.

Возможно, правда, что террористы восприняли случившееся как неудачный штурм; в этом случае они могли посчитать, что все идет как в Буденновске: сначала неудачная попытка освободить заложников, а потом полная капитуляция. Такая оценка ситуации действительно могла успокоить террористов.

В любом случае сейчас дать ответ на эту загадку невозможно.

Глава VI

Развязка

Когда бы ни начался штурм и что бы ему ни предшествовало, развивался он следующим образом. В начале пятого часа спецназовцы, проникшие в здание, начали закачивать в зал газ. Подготовились они к этому загодя, еще в два часа ночи, когда террористы убили запсиховавшего мужчину и ранили двоих заложников. "Когда в зале раздались очереди, мы находились в подсобке первого этажа со спецназовцами, — рассказал один из техников, обслуживавших здание ДК. — Альфовцы тут же начали связываться с кем-то по рациям и, судя по их разговорам, получили добро на штурм. Правда, та группа, которая была с нами, в бой не вступила. Спецназовцы подошли к отверстиям в стенах, ведущим в вентиляцию. Некоторые из них сняли с плеч рюкзаки и вытащили баллоны, напоминающие те, с которыми плавают аквалангисты. Только меньшие по размеру и пластиковые, а не металлические. Что было дальше, я не знаю"[356].

В это время и в Кремле, и в оперативном штабе было уже принято решение о штурме; подготовившись к "газовой атаке", спецназовцы в здании стали ждать сосредоточения остальных групп. Наконец сигнал "Штурм" поступил.

В зал стал нагнетаться газ; в это же время был предпринят демонстративный штурм. "Мы отвлекли их вначале небольшим штурмом снаружи, — скажет потом в интервью один из руководителей операции. — Для разных групп были свои команды. Вначале пошли те, которые находились внутри, чтобы под плотный огонь террористов не могли попасть наружные группы. Отвлекли на себя"[357].

Большинство заложников уже спали. "Ранним утром мы сидели в забытьи, — вспоминала Ирина Филиппова, — вдруг послышались выстрелы со стороны центрального входа, мужчины побежали туда, дружно крича "Аллах акбар!". Мы привычным движением сползли с кресел вниз, кто-то рядом со мной сказал: "Кажется, пахнет газом". Я быстро намочила шейный платок и стала дышать через него, а что случилось потом, не помню"[358].

Пока находившиеся вне зала террористы пытались сообразить, что происходит, другая группа спецназовцев вошла в зал. Они снайперскими выстрелами уничтожили всех террористок-смертниц; для взрыва тем надо было успеть вставить во взрывное устройство батарейку и сомкнуть провода; кто-то успел вставить батарейку, но вот провода не сомкнула ни одна. "Самое главное — нам удалось ликвидировать смертниц, — сказал потом один из офицеров-спецназовцев, — через специально сделанные лазы наши бойцы просто вошли в зал и в упор расстреляли спящих террористок. В висок. Понимаю это жестоко, но когда на человеке висит два килограмма пластида — иного способа обезвредить их мы не видели"[359]. Находившиеся в зале террористы-мужчины пытались отстреливаться, однако безуспешно — их ликвидировали. "В зале были заложники, огромное количество заложников, представляете, что это такое, — рассказывал другой офицер, — тем более другие еще помещения надо отрабатывать. Надо было в той ситуации отработать четко. Потому что времени у нас не было"[360].

В это время другие группы с разных направлений зачищали ДК. Потом они кое-что рассказали о своих действиях прессе. "Наша группа выходила из подвала. Когда проникли в здание, уже звучали выстрелы. Была дана команда на проход. Мы вошли и первое, что увидели, — террориста, поднимавшего в нашу сторону оружие. До него было около пятнадцати метров. Он начал стрелять. Очередь прошла по стеклу. Идущий первым поразил его с первого выстрела. Мы броском за несколько секунд заняли эти пятнадцать метров. Подошли к двери и стали входить в зал. Террористы там были уничтожены. А непосредственно в зале — вошли туда двумя группами, со стороны сцены и со стороны входа в зал.

Вошли. Террористы, которые были на сцене, начали оказывать сопротивление — был открыт огонь на поражение"[361].

Снаружи слышались выстрелы и взрывы; телекомпания НТВ показывала штурм в прямом эфире 17 минут. Все это время глава Минпечати Михаил Лесин пытался найти руководство телекомпании и прекратить трансляцию. Руководства не было на месте: по всей видимости, у репортеров НТВ попросту сработал инстинкт — снимать "жареные" кадры! Немедленно в эфир эксклюзивную информацию! Быстрее, пока не успели конкуренты!

Но в ситуации, когда речь шла о жизни сотен заложников, о судьбе штурма и, шире, о судьбе страны, это было, конечно, недопустимо. Из оперативного штаба Лесину непрерывно звонили с предупреждениями: