Однажды, мальчишкой, он слышал, как ссорились родители. Мать чего-то требовала, упрекала, а в памяти остались слова отца.

— Ты хочешь видеть во мне героя, — сказал он тогда, — такого, как в твоих книжках, как в кино. A я не супермен — обычный человек. Кричу, когда мне больно, плачу, когда горько, и к подвигам не готов. Наверное, это не самый лучший вариант. Но я такой, понимаешь? И вряд ли когда-нибудь изменюсь…

И он, Митя, тоже обычный человек. Не герой. Но ведь и не подлец…

Из задумчивости Медведева вывел взрыв смеха, раздавшийся в соседнем зале. Он бросил на картину последний, долгий взгляд и отправился узнать, в чем дело.

Под аплодисменты собравшихся Маша вручала Горюнову зеленую керамическую свинью.

— Спасибо, что не живую! — принял он из ее рук огромную копилку и оглянулся в поисках места, куда бы ее пристроить.

— Подождите, подождите! Это еще не все! — остановила его Маруся, взяла поданный Наташей лист бумаги и с выражением прочитала:

А мы свинью вам подарили!

Мы подарили вам ее,

Чтоб вы потом свинью разбили,

Как сердце бедное мое.

Мы подарили вам свинью,

Чтоб безо всякого намека

Вы догадались, как глубоко

Вы душу тронули мою.

Свинью мы подарили вам,

Всего лишь навсего копилку,

Но свою преданность столь пылко

Уж никому я не отдам.

Свинью вам подарили мы,

Чтоб ее тайные глубины

Вы тем наполнили, любимый,

Чем ваши помыслы полны!..

Она закончила и под крики «браво!», под аплодисменты передала вирши виновнику торжества.

— Сама написала? — спросил тот.

— Сама, — без ложной скромности призналась Маруся.

— Молодец! — одобрил Горюнов и крепко поцеловал ее в губы. — А шансы-то мои растут! — подмигнул он окружающим.

Смущенная Маруся дернулась было уйти, но он удержал ее за локоть.

— Сейчас завершим здесь и поедем в город. У меня там зал заказан…

— Нет, нет, спасибо, Николай Андреевич! Я не поеду, — отказалась Маруся.

— Отказ не принимается. Тем более что я тебя приглашаю не как красивую женщину, а как члена команды. Улавливаешь разницу? А сейчас ты еще и переводчица и очень нас подведешь, если останешься. Вон, смотри, твои подопечные совсем растерялись. Иди к ним, скажи, скоро поедем.

Он направился к выходу и по дороге окликнул Медведева:

— Оставь здесь свою машину, поедем на моей, а утром тебя отвезут.

— Я не поеду, Николай Андреевич, извини. Завтра должен быть в Москве.

— Еще того лучше! Отправишься прямо из города.

— Не могу. Надо закрыть здесь один вопрос.

— Ну, как знаешь.

Они пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны: Горюнов к своей машине, а Медведев к Марусе, которая что-то оживленно обсуждала с англичанами.

— Прошу меня извинить, — сказал он. — Пора, Маша, прощайся.

— Как? — удивилась Маруся. — Разве ты не поедешь поздравить Николая Андреевича?

— Я его уже поздравил. Одевайся, буду ждать тебя в машине.

— Нет, Митя, это невозможно! — заволновалась Маруся. — Горюнов просил меня помочь с переводом.

— А я прошу тебя вернуться домой. Нам надо поговорить.

— Мы обязательно поговорим, попозже. Я обещала…

— Ничего страшного. В городе полно переводчиков. Поедем, Маша.

— Но это неудобно, как ты не понимаешь? Он уже уехал, я даже не смогу предупредить…

— Тебе просто самой хочется…

— Да нет же! Но ведь это неприлично…

— Ладно, давай не будем веселить народ — на нас уже смотрят. Завтра я уезжаю…

— Я вернусь, Митя, и мы поговорим. Я же не буду там сидеть до утра! Ехать-то всего час…

— Ну, была бы честь предложена.

Он повернулся и быстро пошел к выходу. Маруся расстроенно смотрела ему вслед.

— Проблемы? — тронула ее за рукав Наташа.

— Понимаешь, Горюнов пригласил меня в ресторан, в качестве переводчицы, естественно. Я обещала, думала, что Митя тоже поедет. А он завтра уезжает, хочет со мной поговорить, мне кажется, о чем-то важном. И вот обиделся. Может, плюнуть на Горюнова?

— Да нет, не стоит на него плевать, надо поехать, тем более обещала. Тебе здесь еще жить и работать. Время детское. К вечеру вернешься.

Но к вечеру Маруся не вернулась.

Веселье затянулось до глубокой ночи, англичане надрались до поросячьего визга, и Маруся с водителем доставили их в гостиницу практически в бессознательном состоянии.

— Завтра заеду за вами часов в девять.

— Нет, — засмеялась Маруся. — Я здесь не останусь.

— Останетесь. Вам номер забронирован.

— Да хоть два! Я непременно должна вернуться, и как можно скорее!

— Это ваши проблемы. Я тоже не ишак, чтобы сутками вкалывать.

— Но это невозможно! Абсолютно исключено! Он молча повернулся и направился к двери.

— Подождите! — кинулась она следом. — Я вас прошу!..

Но парень даже не замедлил шаг, не оглянулся, не удостоил ответом.

— Послушайте! — крикнула она. — Я вам заплачу, сколько вы скажете!

— Я сам тебе заплачу, чтоб ты отвязалась, — злобно бросил водитель и безмолвно шевельнул губами.

«Выругался, — догадалась Маруся. — Ну, подожди! Ты у меня еще получишь!»

Но уже знала, что тот, конечно же, прав, что только сумасшедший, просидев долгий день за баранкой, за здорово живешь потащится темной ночью в глухую деревню за шестьдесят километров по разбитой, расхлябанной весенней дороге только потому, что какой-то безумной тетке приспичило вернуться в свой медвежий угол именно сейчас, а не утром, спокойно переночевав в уютном гостиничном номере.

«Спокойно! — сказала себе Маруся. — Ты знаешь, что безвыходных ситуаций не бывает. Значит, ищи этот выход.

Можно, например, поймать машину, но это опасно — неизвестно, на какую сволочь нарвешься. Лучше заказать такси. Конечно, такси! Во-первых, они должны работать круглосуточно, а во-вторых, надо сразу предложить хорошие деньги, чтобы таксист не сумел отказаться».

Мысль о деньгах была подобна ушату холодной воды.

Боже! Какая дура! Безмозглая, тупая идиотка! Приехала в город без единой копейки! О чем думала? Даже сумочку не взяла…

Вариантов больше не было. Она поднялась в свой номер, не зажигая света, подошла к окну. За окном спал чужой город.