К счастью, пока все выглядело отлично.

Пик Бельвер вздымал за моей спиной свои пласты в безоблачное голубое небо полудня. Как и небеса, окрестности были чисты от чьего-либо присутствия.

— Чисто! — крикнул я в ответ Лизе, которую мог разглядеть на истоптанном гравии дороги к лесничеству, уходившей в лес около удаленной туристической деревеньки Постбридж.

— Ладно, была не была! — выкрикнула Лиза, отстегивая поводок от ошейника Наузада.

Впервые с тех пор, как Наузад появился у нас, он оказался вне дома без поводка. Если я надеялся, что он отреагирует на это так, как если бы выиграл лотерею или добыл окончательную победу в финале Кубка Мира, меня ждало бы жестокое разочарование. Но я достаточно хорошо знал Наузада, чтобы понять, чего следует от него ждать. И точно, он отметил освобождение в своей обычной манере, вальяжно потрусив в моем направлении.

Его неторопливая реакция успокоила мои слабые нервы. Если что-нибудь пойдет не так, я был вполне уверен, что легко смогу дотащиться до него. И я знал, что Наузад не станет гонять со мной наперегонки со скоростью Усейна Болта и продержится всего сто ярдов или около того. В любом случае, то, что я назвал словом «тащиться», было равно предельной скорости Наузада. Не бывало еще такого, чтобы он мог быстро бежать долгое время.

— Давай, Наузад, молодец, — крикнул я ему, когда он слегка поддал пару. Он застопорился и погрузил морду в клочковатые травы пустоши, придирчиво обнюхав их, прежде чем задрать ногу. Возможно, Наузад впервые вкусил свободы, а вот с Тали была другая история. Как всегда, Лиза держала ее на поводке, обмотав его вокруг запястья. После побегов, проделанных Тали, не было, черт побери, никакой возможности спустить ее с поводка даже на огражденном поле, не говоря уж о тысячах акров открытой пустоши. Заметив птицу в радиусе трех миль и в тысяче футов в воздухе, Тали по-прежнему превращалась в ракету и полностью игнорировала все на свете — дороги, машины, людей — пока ее не поймает. Так что сейчас Тали радостно танцевала вокруг Лизы, как прыгучий резиновый мяч, наслаждаясь тем, что Лиза вприпрыжку пританцовывает вместе с ней.

Завершив свою миссию, Наузад взглянул на меня и опять неспешно покатился в мою сторону.

— Давай, Наузад, иди сюда, — крикнул я ему снова, подумав, что, окончив свое дело, он будет готов к долгой пробежке. Ага, щас…

Он пробежал вразвалку всего несколько ярдов, прежде чем остановился вновь. Его внимание привлек очередной клок травы. Остановился, обнюхал, задрал лапу. Процедура повторилась.

К тому моменту, когда Наузад пробежал сто ярдов оттуда, где Лиза спустила его с поводка, к месту, где я стоял, он умудрился остановиться раз десять. Собственно, двигался он ничуть не быстрее, чем если бы мы с ним просто прогуливались. На самом деле, он, пожалуй, двигался даже медленнее.

Наконец, когда, казалось, прошел целый век, Наузад дотрюхал до меня. Я протянул руки, чтобы потрепать его по холке, однако этот мелкий мерзавец посмотрел прямо на меня, а затем вильнул вправо и, пройдя мимо, направился к Пику Бельвер. Я не смог удержаться от смеха:

— Решил поиграть, а, Наузад?

Я легко дотащился до его неуклюжей фигуры. Физз была у меня на поводке и вышагивала рядом, словно маленькая леди на собачьей выставке. Бимер, в своей всегдашней манере, свободно носился вокруг нас, разбрызгивая липкую грязь из луж, попадавшихся по дороге. Наша четверка наслаждались прогулкой и чувством мира и уединения.

— И почему всегда не было так, как сейчас? — спросил я Лизу, когда она догнала нас с Наузадом.

— Так было бы, если бы мы жили посреди глухомани и не имели друзей, — ответила Лиза, в то время как Тали продолжала прыгать вокруг нее.

— Точно, — кивнул я.

Мысль о том, что мы можем позволить Наузаду время от времени гулять без поводка, была чудесной мечтой. Но только мечтой. Я понимал, насколько это редкостное событие: съездить однажды в такое же отдаленное место, как это, когда рак на горе свистнет и у нас появится время и благоприятная погода — для подобной поездки.

Некоторая печальная правда состояла в том, что у нас не было даже надежды позволить этому кошмару бегать свободно вблизи от населенной местности. Сделать так означало напрашиваться на неприятности. Досадно конечно, но мы могли с этим жить. Пытаться поступить подобным образом, право, не стоило.

Однако сегодня подобные дурные мысли бесследно улетучивались. Текущий момент был слишком особым, чтобы портить его всякими «а что, если…» и «если бы только…». Еще пару лет назад опыт, подобный сегодняшнему, для Наузада был определенно невозможен. Я вполне уверен, что в его прошлой жизни напрочь отсутствовали случайные прогулки по сельской местности и полудни, потраченные на свободное исследование любых понравившихся ему видов, запахов и звуков.

Хотя я не был вполне уверен в этом. Тайна его ранней жизни в Афганистане оставалась для меня нераскрытой, но я крепко убежден, что большую часть лет своего становления Наузад провел в какой-то мрачной конуре. Той, на которую его обрекла судьба, когда его выбрали для собачьих боев, и где он, в свободное от боев время, скорее всего, был привязан к стене за шею куском тонкой проволоки, неспособный двинуться более чем на метр без риска удушения.

Если Наузад и впрямь жил так, то теперешний момент, невзирая на его мимолетность, был бесценен. Хоть Наузад и не мог гулять по английской сельской местности во все дни недели, но для него настали времена, когда такие прогулки вообще стали возможными.

Когда я расставил все по соответствующим местам, мое интроспективное настроение уступило дорогу более простым чувствам. За прошедший год или около того, мы, все шестеро, проделали долгий путь. Мы многое пережили и через многое прошли. Мы радовались таким мгновениям, как это, просто потому, что они были.

Жизнь на гражданке шла отлично. Мне не понадобилось много времени, чтобы освоиться в ней. У меня определенно не было проблем с ролью домашнего мужа, в то время как Лиза была связана службой. Но я скучал о беззлобных шутках, приветствовавших меня каждый день, когда я, будучи морпехом, прибывал в часть. Иной раз, когда у меня выдавался день без клиентов, я мог провести его весь в разговорах с собаками — однажды я внезапно умолк, когда понял, что на полном серьезе веду с Наузадом беседу о парламентском скандале в связи с растратами.

Я понимал, что сегодня из-за кризиса у большинства людей туго с деньгами, лишние финансы достаются с трудом и такая роскошь, как времяпрепровождение в обществе тренера по скалолазанию или на развивающем тренинге по навигации в Дартмуре, скорее всего, не стоит на первом месте в списке нынешних приоритетов.

Но на мне также висела административная работа фонда, которую нужно было выполнять, так что мне не приходилось целыми днями смотреть телевизор. А еще я всегда мог в два приема взять стаю на прогулку. Одну пару я вывозил на пустоши и хорошо выгуливал, а с другой прогуливался вокруг деревьев неподалеку от нашего дома. На следующий день они менялись местами.