— Вместе с политическими лидерами России в элитном доме на Осенней обосновался также сатирик Михаил Задорнов. Чем он обидел вас после того, как стал соседом?

— Меня лично — ничем: всегда относился ко мне с большим уважением. Со сцены он обижал Ельцина, и я этого не понимал. Однажды ему объяснил: «Миша, почему, когда тебе необходима была жилплощадь, ты с президентом играл в теннис, и не просто махал ракеткой, а клоуном был — кувыркался, падал, промахивался, смешил его, показывая, какой ты неумелый, а он хороший игрок? И на посиделках, которые после матчей происходили, тоже старался быть…

— …тамадой?

— Не тамадой, а шутом. Все делал, чтобы Бориса Николаевича развеселить, но как только тебе дали ордер, сразу изменил к нему отношение — Ельцин плохой стал, можно над ним насмехаться». Он в ответ: «Саша, я понял — постараюсь этого больше не делать».

— Вы были крупным специалистом по карате, увлекались стрельбой из оружия всех систем. Можете, если что, тряхнуть стариной?

— Все от того зависит, против кого надо прием применить. Ежели против спортсмена — тяжеловато, конечно, придется, а урезонить пьяного хулигана — пожалуйста. Жаль только, стрелять без очков уже трудно.

— Телохранители у вас есть?

— Не было никогда. Зачем — пусть мое тело жена охраняет.

— Говорят, бывших работников спецслужб не бывает — это так?

— Наверное… За годы работы формируется особый менталитет, и по-другому ты уже мыслить не можешь. Некоторые представители этой организации возмущаются, что я их не понимаю, однако… Просто я хоть и выходец из КГБ, но с демократическим, так скажем, уклоном, а у нас там такие реликты остались, что лучше не надо…

— Приходилось слышать, что самые классные профессионалы оттуда давно уволились и сейчас в органах служат люди совершенно не того уровня…

— Надеюсь, что за время, прошедшее после девяносто первого года (все-таки шестнадцать лет миновало!), в ФСБ воспитали отличные кадры, во всяком случае, судя по тому, как мы с терроризмом боремся (в общем, достаточно успешно), ребята подросли неплохие. Таких в советские времена не было, а вот по части борьбы с коррупцией и должностными злоупотреблениями паралич полный — все на нуле.

— Что как специалист вы думаете о поступке украинского майора Мельниченко?

— Имеете в виду засветку на весь мир бесед в кабинете Кучмы? Надо просто относиться к своим, как Брежнев, — тогда таких случаев не будет. У нас ведь по глупости думают, что если ты телохранитель, с тобой можно поступать как хочешь: не считать за человека, унижать, топтать, называть быдлом, и правильно люди на это отвечают. Поэтому, когда я стал начальником Службы охраны президента России, первое, что сделал, — приравнял ее сотрудников к работникам Администрации.

Эта нехорошая традиция, когда одним все, а другим ничего, унаследована еще со времен ЦК. Почему любая секретарша, уборщица, которая числилась в Управлении делами ЦК КПСС, чувствовала себя, как принцесса? По самой хорошей путевке она могла поехать на отдых куда угодно, за каждый отработанный день имела какие-то льготы, а человек, которому доверены жизнь первого лица и государственные секреты, который знает, что в коридорах власти творится, всегда был на последнем месте. Этого я никогда не понимал, поэтому повысил ребятам и статус, и материальное обеспечение. К сожалению, как только ушел, Чубайс и Юмашев вернули все вновь на круги своя. Сотрудники службы охраны Путина имеют сейчас только то, что положено по табелю, и точка, но я считаю, это несправедливо, неправильно.

— Последний вопрос: много ли компромата на видных политических деятелей современной России сохранилось у вас в голове, а может, и еще где-то?

— Те, на кого у меня имеется компромат, по сравнению с сегодняшними «хозяевами жизни» щенки, но на нынешних и папарацци не надо — на каждого в Интернете досье. Что ни говорите, а новое поколение давно уже переплюнуло предыдущие…

— Ну что ж, Александр Васильевич, спасибо вам за беседу…

— Да не за что — это вам спасибо, что приехали и выслушали.

— Пишите книги — у вас это получается, а о том, что из-под вашего пера выходят бестселлеры, свидетельствуют колоссальные тиражи. Вы ведь даже в нескольких Союзах писателей состоите…

— Помню, когда принимали в российский Союз, один ваш шибко умный коллега минут пятнадцать разглагольствовал. Я уже и забыл, о чем он хотел спросить, поэтому ответил вопросом: «Скажите, пожалуйста, каков суммарный тираж ваших произведений?». Все заржали, а закончилось тем, что публицист Карякин…

— …Юрий?

— Может, Юрий, а может, и Виктор — один черт… В общем, подводя итог, он сказал: «Александр Васильевич, не обижайтесь на писателей и журналистов за то, что не очень этично себя ведут, поймите, они несчастные люди. Мы постоянно ищем сюжеты: то в Переделкино сидим, в носу ковыряем, то едем на БАМ, в Сибирь, по каким-то там стройкам, а у вас вся жизнь — лихой сюжет, и мы вам завидуем».