– Тетя Галя ее приняла, очень хорошо о ней говорит всегда. И Арина, насколько я могу судить, относится к ней почти как к матери. Сергей в последние несколько лет даже на день рождения к тете Гале не приезжал, а Арина – всегда. Привозила подарки, торт, цветы.

– А деньгами не помогала, не знаете?

– Денег у Арины тетя Галя не брала, это я точно знаю, потому что стены тонкие, и если громко разговаривать, все слышно. Однажды они сильно ссорились из-за этого. Я так поняла, что Арина привезла ей какую-то сумму, а тетя Галя не брала и кричала, что лучше будет туалеты мыть, но больше этих денег не возьмет. Ей Сергей раньше помогал, до того, как между ними что-то случилось. И такой она акцент на слове «этих» сделала, прямо выделила голосом.

Лена быстро сделала несколько пометок в ежедневнике. Маша в это время вынула из шкафа чашки и вазочку с печеньем и конфетами, налила чай и, извинившись, вышла из комнаты проверить сына. Судя по всему, Федор был довольно самостоятельным ребенком и мог занять себя сам, не требуя постоянного внимания матери.

«Значит, Арина не прервала общение со свекровью, и та тоже не посчитала невестку врагом. Выходит, если Арина толкнула Сергея, а Галина Васильевна каким-то образом это увидела, то вряд ли расскажет, будет покрывать невестку. Или – нет? На чаше весов, в сущности, чужая женщина и собственный сын, пусть с ним и не все гладко. Что она выберет? Я не возьмусь предсказать».

Вернулась Маша, села за стол напротив Лены:

– Все в порядке, Федор улегся спать. Так мы остановились на ссоре тети Гали и Арины. Я, если честно, думала, что Арина не приедет больше, обидится, но нет, через три дня ее машина стояла во дворе.

– А когда у Галины Васильевны инфаркт случился, кто «Скорую» вызвал?

– Так Арина и вызвала, она здесь была.

«А вот это уже интересно. Видимо, инфаркт Галины Васильевны мог быть спровоцирован каким-то разговором. Могли обсуждать случившееся накануне, например».

– Знаете, что меня удивило? – вдруг произнесла Маша, отставив чашку, которую только что взяла в руку. – Арина плакала, когда тетю Галю увозили. Мне почему-то всегда казалось, что невозможно искренне полюбить чужую женщину, а Арина относилась к тете Гале как к матери – во всяком случае, так это выглядело со стороны. Она провожала носилки до машины, держала руку тети Гали и плакала навзрыд.

«Действительно, странно. Наверняка что-то произошло между ними. Или Арина чувствовала вину?»

– А вы не помните отца Сергея Ивановича?

– Очень смутно. Я тогда совсем маленькая была, помню только его похороны. Тетя Галя совсем не плакала. Я потому запомнила, что мама моя ей говорила все время – мол, Галя, ты заплачь, легче станет, а она ни разу… ни слезинки. Мне это очень врезалось в память почему-то.

– То есть о взаимоотношениях Галины Васильевны и ее мужа вы мне тоже не сможете рассказать?

– Нет, – с сожалением сказала Маша. – Но вот мама моя может, они в хороших отношениях были. Я вам адрес напишу, хотите?

Лена протянула ручку и ежедневник, и Маша мелким острым почерком написала на страничке адрес родителей.

– Скажите, Маша, а за последнюю неделю вы здесь Арину не видели?

– Нет, только когда тетю Галю в больницу увезли. Арина квартиру заперла и уехала.

Лена поднялась из-за стола и взяла ежедневник:

– Не буду больше злоупотреблять вашим гостеприимством, Маша. Спасибо за ответы.

– Да не за что. Вы у мамы спросите, она больше расскажет.

Выйдя на улицу, Лена с радостью обнаружила, что дождь прекратился. Она взглянула на часы, прикидывая, успеет ли сегодня навестить родителей Маши. Или оставить это на завтра? Но любопытство подстегивало, и она решила ехать. До новостроек было довольно далеко, но она рассчитывала проскочить по объездной дороге. Там пришлось плестись в потоке грузовых машин, но по сравнению с ездой по городским трассам время сократилось, и к дому Саликовых Лена приехала около семи вечера. Дверь ей открыла пожилая женщина в пестром домашнем платье и приветливо улыбнулась:

– Мне дочь позвонила, сказала, что следователь приедет.

Лена показала удостоверение:

– Мне нужно задать вам несколько вопросов о ваших бывших соседях Красиных.

– Да, конечно, проходите. Только что о них говорить? Галочка в больнице, я собиралась завтра…

– К ней пока не пускают посетителей.

Вслед за хозяйкой Лена прошла в просторную гостиную, обставленную довольно простой мебелью, села в кресло и вынула ежедневник.

– Вы довольно близко общались с Галиной Васильевной, – начала она, но хозяйка перебила:

– По-соседски. Не скажу, что мы дружили задушевно, просто общались.

– А мужа ее вы знали?

– Конечно. Мы с ним работали. Он нехороший человек был, честно скажу, хоть и грех так о покойниках. На работе такой положительный, а вот дома… – Она покачала головой.

– Что вы имеете в виду?

– Как что… бил он Галю, сильно бил. Стены-то тонкие, все слышно.

– Он выпивал?

– Да если бы! В том и дело, что трезвый бил, как садист какой…

– А она в милицию не обращалась?

– Да господь с вами! При его-то должности? Как она могла… Нет, терпела, молчала, чтобы его с работы да из партии не погнали. Знаете, как раньше писали – «за морально-бытовое разложение». Нет, не обращалась она никуда. Я однажды хотела вызвать, да муж запретил – сказал, что дело семейное, они разберутся потом, помирятся, а я крайней останусь.

– А Сергей мог это видеть?

– Маленький видел, а постарше стал – как отец не в настроении, так он куртку-шапку хвать – и из дома. А что он мог, мальчишка? – вздохнула Саликова.

– Вы сказали, что он не пил, как же вышло, что умер от отравления алкоголем?

– Так по праздникам все выпивают, ну, и Иван Михайлович тоже… а в тот день у них годовщина свадьбы была, вот он и… гости ушли, он спать лег и не проснулся. Галя к нам прибежала, позвала, мы с мужем вызывали «Скорую» и милицию, она так тряслась, что даже говорить не могла.

– А вскрытие было, не знаете?

– Так чего там вскрывать? Отравление алкоголем, – пожала плечами Саликова. – Они бутылку хотели отдать на анализ, но Галя с вечера все убрала, а мусоровоз у нас в шесть утра приходит, так что не нашли.

– Понятно. Спасибо вам за помощь, извините, что побеспокоила вечером, – Лена поднялась. – Если возникнут вопросы, я могу вам позвонить?

– Конечно. Я всегда дома, если только на рынок уйду с утра.

Уже выходя из квартиры, Лена вдруг задержалась:

– Последний вопрос. У Красиных была дача?

– Почему – была? Она и есть, Галя летом туда на выходные ездит, там дом хороший, теплый.