— Говорят, у Хаар Силлиэ есть пряха, ткущая день и ночь ее снежную мантию. Постоянно она нуждается в починке, ведь Метель объезжает свои владения, сыпля повсюду снег, отчего наряд ее уменьшается. Зовут искусную ткачиху Пайян-Жен, выглядит она, как огромный белый паук…

Изольда нервно сглотнула, представив себе служанку Хаар Силлиэ. Она никогда не любила пауков.

Хёльм продолжал завораживающим голосом, и рассказ его напоминал морозное дуновение на заснеженных холмах.

— Пока светит солнце, споро движется работа в ловких лапах Пайян-Жен, четыре пары черных глаз высматривают прорехи в снежной ткани. Но стоит сумеркам опуститься на лес, пряха становится близорукой и чрезвычайно медлительной. Раз за разом она путает нити, пропускает дыры поменьше, чем приводит свою властную хозяйку в бешенство. Потому нередко паучиха берет себе подмастерьев.

Принцесса давно поняла, к чему клонит рассказчик, и слушала с трепетом, застыв на месте.

— Слуги Пайян-Жен трудятся ночь напролет, чтобы мантия хозяйки метели не прохудилась. Но работа эта опасная. Стоит прикрыть веки лишь на мгновение, прожорливая паучиха оплетает людей своими сетями, уносит в недра Ледяной усадьбы, чтобы потом съесть на обед. И даже если ткать прилежно, вряд ли Пайян-Жен отблагодарит. Поскольку мало кто из ее работников вернулся живым.

Хёльмвинд ясно видел, что напугал девушку. Ее прекрасные глаза были широко раскрыты, тонкие пальчики сжимались. Но, к своему удивлению, ветер подметил, что решимость маленькой ведьмы не угасла. Вопреки зловещим предупреждениям, она собиралась прийти на выручку Таальвену.

— Так значит, мне нужно наняться в работники к Пайян-Жен, чтобы разыскать волка?

— Верно. Сделать это не так уж сложно. Ненасытная ткачиха рано или поздно пожирает своих подмастерьев, потому они требуются ей постоянно. Войдя в ворота Ледяной усадьбы, ты должна направиться к ней и требовать, чтобы пряха взяла тебя в прислужницы. Пайян-Жен наверняка станет запугивать, прогонять, но ты стой на своем — говори, что хочешь работать. А если она откажет, пригрози, что явишься прямо к Хаар Силлиэ и предложишь свои услуги. Паучиха понимает, что к старости стала неповоротлива, подслеповата, и опасается, как бы однажды хозяйка не вышвырнула ее вон. Потому даст тебе работу.

— А если ей не понравится, как я управляюсь с нитками? — Изольда вспомнила великолепные гобелены, украшавшие стены замка Северин, и свои немногочисленные работы, меркнущие на их фоне.

— Это неважно, — возразил Хёльмвинд, — ткать тебе предстоит колючими нитями, ладить с которыми не умеет ни один человек. Они грубые и жесткие, обжигают пальцы хуже крапивы, холодят кровь. В них кроется еще одна опасность Ледяной усадьбы. Работать ты будешь в глубоком стылом погребе, до краев заполненном студеной пряжей. Чтобы снег не растаял, беспрестанно там пылают очаги с голубым огнем, таким морозным, что любое смертное существо коченеет от первого же прикосновения. Потому еще пряхи Пайян-Жен живут недолго.

— Как же мне не замерзнуть в этом ужасном месте? Разжигать костер одним мановением руки я еще не научилась. — Принцесса прошлась в задумчивости по поляне.

Светало, и черные от ночной мглы сосны полнились на свету сочной колючей зеленью.

— Я одолжу тебе свой плащ, — заявил снисходительно Северный ветер. — Он охранит от смертельного холода.

— Правда? — Девушка окинула взглядом высокую белую фигуру, невольно залюбовавшись нарядными одеждами Хёльмвинда.

— Главное, чтобы ты не уснула ненароком в погребе Пайян-Жен. Иначе она укутает тебя паутиной, усыпит и устроит пиршество.

Он чиркнул пальцами по шее, демонстрируя, что начнет паучиха с откушенной головы.

Изольда кивнула, стараясь запомнить каждый совет. Она все ждала хоть несколько обнадеживающих слов, и ветер таки добрался до них.

— По древним нерушимым законам, проработав у Хаар Силлиэ семь дней и ночей, ты получишь возможность просить любой подарок в качестве платы за свой труд. Если выдержишь срок, сможешь потребовать волка…

Ликование принцессы продлилось недолго, так как Хёльмвинд тут же добавил:

— Только на твоем месте я бы не стал особо надеяться на честность хозяйки метели. Она известна скупым мстительным нравом и наверняка попытается помешать…

— Ясно… — Лицо девушки сделалось совсем мрачным.

— Выходит, тебя не смущает сложность задачи? — на всякий случай уточнил верховный ветер. Терновая ведьма с колючим венцом на лбу нравилась ему все больше.

Принцесса вздохнула и честно ответила:

— Пауков я боюсь до дрожи, а темные ледяные подвалы не переношу на дух. И если быть откровенной, затея наша приводит меня в ужасное оцепенение. Но делать нечего. Придется идти, раз это единственный способ вернуть Таальвена Валишера.

Хёльм улыбнулся украдкой и развязал кушак на своем кафтане.

— Возьми. — Он протянул девушке чудесные одежды.

Она осторожно приняла накидку из его рук, развернула и ахнула в восхищении. Невесомая нежная ткань переливалась на солнце. Перламутром блестели в ней белые мягкие нити, а голубые морозные узоры струились, словно живые.

С трепетом Изольда накинула кафтан на плечи и завернулась в него целиком. Если Северному ветру он доходил до колен, то ей доставал почти до пят.

— Странно, — удивилась девушка, оглядев себя. — Твой наряд стал невидимым.

Она все смотрела на свою укутанную фигуру, но не заметила и следа волшебной накидки. С виду на ней было то же коричневое платье — подарок Ливы.

— Так и бывает, если примерить одежды ветров, — растолковал Хёльм терпеливо. Он остался теперь в одной тонкой рубахе, но замерзшим не выглядел. — Отличное свойство, если не хочешь, чтобы волшебный кафтан заметили…

— То есть паучиха Хаар Силлиэ не должна знать о нем? — Девушка прищурилась.

— Ни в коем случае. Иначе она объявит тебя мошенницей и выгонит из Ледяной усадьбы. Или проглотит целиком.

— Великолепно. — Принцесса туго обмотала вокруг талии широкий пояс, который тут же стал невидимым, и бодрым голосом сообщила: — Я готова идти.

— Идти? — развеселился Северный ветер. — Тогда тебе понадобится не один десяток дней, ведь дорога к имению госпожи метели очень долгая…

— Но как иначе мы доберемся?

— Полетим, конечно! Будем в Ледяной усадьбе самое большее через час.

Хёльмвинд подул на ладонь, поднимая снежный буран. Вьюга покружилась немного, медленно осела, и в центре недавнего смерча появился грозный длинноногий конь. Был он белым от кончиков ушей до копыт, и только глаза отблескивали льдом.

— Что это? — боязливо пробормотала Изольда.

— А на что похоже? — съязвил Северный ветер. — Наша лошадь, конечно.

— Я на нем не поеду!

Созданный ветряным колдовством зверь фыркнул и топнул ледяным копытом.