— Великий магистр Вик обедает, — сказала Ксанд-ри. Она всегда обращалась к нему несколько фамильярно; так делали многие из тех, кто питал к Великому магистру искреннюю симпатию, но у Джага подобной склонности никогда не наблюдалось. — Вы пройдете к нему?

— Если он захочет, — отозвался двеллер.

— Разве можно в этом сомневаться? Идите за мной. — Ксандри взяла с полки у двери зажженную ароматическую свечу и пошла по полному людей залу.

Столы и стулья стояли повсюду, и, хотя для фермеров и пастухов время обеда уже прошло, все места были заняты. Люди, гномы, эльфы, двеллеры — все обитатели Рассветных Пустошей любили трапезничать у Кара-сона. Аппетит не знал расовых границ, а если и знал, то меню Карасона быстро заставляло об этом забыть.

Великий магистр Фонарщик тоже был приверженцем здоровой пищи. Он был небольшого роста даже для двеллера, на несколько дюймов ниже Джага, и определенно очень стройный для представителя их расы — а особенно для библиотекаря. Телосложением большинство двеллеров смахивали скорее на библиотекаря третьего уровня Телфа.

Золотисто-рыжие волосы Великого магистра выделяли его среди двеллеров Рассветных Пустошей. На нем было угольно-серое одеяние с черной каймой, которое позволяло всем видеть, какую должность он занимает. Стоящие перед ним тарелки были наполнены различными блюдами, но Великий магистр, вместо того чтобы отдать должное трапезе, задумчиво затачивал перья, ровной стопкой лежавшие подле него.

На краю стола лежало три книги, из которых торчало множество ленточек-закладок, а сверху стопки — аккуратная самодельная тетрадь дневника, на кожаной обложке которой был вытеснен символ занимаемого им высокого поста. Великий магистр любил почитать в свободное время, а особенно в закусочной Карасона.

Сам Карасон в домотканой одежде и фартуке сидел напротив Великого магистра. Он был высокий и плотный; сражения оставили на нем свой след в виде шрамов, и этот человек успел поседеть с тех пор, как Джаг с ним познакомился. Но, несмотря на иней в его волосах и бороде, не один буйный моряк, привыкший к вольнице на море и решивший побузить в маленькой и мирной на вид закусочной, на собственном опыте мог убедиться, какая тяжелая у Карасона длань. Многие из таких гуляк в конце концов вылетали из дверей прямо на покрытый устричными раковинами тротуар.

— Великий магистр Вик, — позвала Ксандри, подходя к столу, — смотрите, кого я вам привела.

Великий магистр повернулся к ним с улыбкой, но почти сразу выражение его лица стало серьезным. Великий магистр не хотел, чтобы Джаг покидал Библиотеку и уезжал с острова, но теперь был встревожен, увидев, что он вернулся намного ранее, чем ожидалось.

— Джаг!

Все эти годы Великий магистр, когда они были в неофициальной обстановке, называл его по имени, не прибавляя звания. В Рассветных Пустошах это всегда несколько смущало двеллера; на корабле или в опасной экспедиции на материк с этим все же было попроще.

— Великий магистр, — отозвался Джаг, слегка склоняя голову в знак уважения как к званию, так и к тому, кто его носил. — К сожалению, у меня как хорошие, так и плохие новости. — Он почувствовал, как от внезапного прилива эмоций у него сорвался голос. В памяти, тревожной болью отзываясь где-то под ложечкой, вспыхнули картины гибнущих матросов и похорон на борту.

— Ну, давай рассказывай, что у вас приключилось. — Великий магистр Фонарщик встал с места и обнял двеллер а. — Что бы ни стряслось, мальчик мой, мы со всем справимся. Ты не один. Ты никогда не был один с тех самых пор, как мы с тобой встретились. — Он отпустил Джага, похлопал по плечу, вселяя в него уверенность, которую мог дать только один Великий магистр, и указал ему на стул, с которого как раз вставал Карасон.

— Садитесь сюда, библиотекарь первого уровня. — Хозяин заведения ухватил ручищами спинку стула, предлагая его двеллеру. — Я скажу, чтобы вам побыстрее принесли что-нибудь.

— Да нет, — сказал Джаг, — не стоит беспокоиться, я не голоден.

— Двеллер и вдруг не голоден? — Карасон недоверчиво покачал головой. — Никогда еще такого не слышал. Скоро вы мне скажете, что светлячковые черви летать умеют. Было бы это правдой, нам бы всем плохо пришлось. — Он повернулся и пошел прочь, заняться делом, как всегда при этом кипя энергией.

Джаг окликнул было его, собираясь возразить, хотя блюда на столе Великого магистра и выглядели чрезвычайно аппетитно.

— Нет, — негромко заметил Великий магистр Фонарщик, снова садясь на место, — не отказывайся от еды.

Ты же знаешь, Карасон тебя и слушать не станет. Пытать ся перекричать ураган и то можно с большим успехом.

Двеллер сел, пытаясь унять дрожь. Его дорожный плащ был все еще влажен от морской воды, и, когда он сидел без движений, холод беспрепятственно подбирался к телу. Кроме того, он просто страшился начать рассказ обо всех своих многочисленных промахах и неудачах.

— Так что же привело «Ветрогон» обратно? — осведомился Великий магистр.

— Вот это. — Джаг полез в свою сумку и достал переплетенную в красную ткань книгу.

Великий магистр осторожно принял у него том. Его быстрые умелые пальцы скользнули вдоль переплета и краев, узнавая все возможное о производстве и происхождении книги еще до того, как открыть ее. За много лет Джаг повидал, как Великий магистр опознает книги по переплету, фактуре и запаху бумаги и по жирности чернильных строчек на страницах. Его мастерство библиотекаря было несравненным.

Закончив поверхностный осмотр, Великий магистр поправил свечу со своей стороны стола, чтобы пламя оказалось подальше от страниц. Он открыл обложку и заглянул внутрь.

— И что это такое?

— Не знаю, Великий магистр, — со стыдом вынужден был признаться Джаг. — Определить язык оказалось мне не по силам.

Великий магистр спокойно пролистал страницы.

— Не переживай, Джаг, я тоже в этом письме не разбираюсь.

Двеллер облегченно вздохнул.

— Ну что, успокоился немного? — спросил Великий магистр, продолжая разглядывать книгу.

Немедленно смутившись, Джаг принялся было это отрицать, но быстро умолк. За все годы общения он еще ни разу не лгал Великому магистру и был уверен, что, если хоть раз попробует сделать это, Великий магистр немедленно об этом догадается.

— Да, — признался двеллер. — Этот язык меня победил по всем статьям. Некоторые слова, фразы, даже почерк кое-где кажутся знакомыми, но каждый раз, когда я пытался понять почему, смысл ускользал от меня словно юркая рыбешка, проскакивающая между пальцами.

Великий магистр откинулся на спинку стула и достал трубку. Пока он набивал ее табаком и раскуривал, вернулся Карасон и добавил на стол гору разных вкусностей.

— Давай ешь, — сказал Великий магистр Фонарщик. — Я хочу еще подумать над этой книгой.

Поблагодарив Карасона, двеллер ополоснул руки в стоявшей рядом со столом чаше и оглядел предложенные закуски. Он даже удивился тому, насколько голоден, несмотря на все свои тяжелые мысли. При этом ему не хватало сейчас духу положить в рот хоть кусочек; он все маялся мыслью о том, что на его совести смерть семнадцати моряков и он не заслуживает столь роскошной трапезы. Если бы он без лишних раздумий схватил эту книгу, когда они с Рейшо в первый раз пробрались на гоблинскую шхуну... Джаг отогнал эту мысль прочь, но ему отчаянно нужен был ответ на мучивший его вопрос.