сказать. Вскоре его глаза широко раскрылись. Розмари охватила его руками.

— Дорогой, ты не ранен? Не шевелись, не…

— Ничего, мне уже лучше, — пробормотал Джексон. — Какая дикость, он пытался меня переехать…

— Положите его в постель, — посоветовал водитель второй машины.

При помощи двух мужчин Джексон смог добраться до парадной двери, которая была раскрыта настежь. Эти же люди помогли ему подняться наверх, в то время как Розмари бросилась вперед, чтобы приготовить для него кресло, подставила пуфик под ноги и немедленно по телефону стала вызывать врача.

Роджер Вест вошел в свою пустую квартиру на Белл-стрит, включил свет в холле, затем запер за собой дверь, забросил шляпу на верхушку вешалки, провел пальцами по волосам и с хмурым видом направился на кухню. Здесь не пахло стряпней, а стояла идеальная тишина нежилого дома, которая совершенно не устраивала Роджера. Его жена и двое детишек уехали: Джанет — к сестре, которая была на девятом месяце в ожидании третьего ребенка, а мальчишек отправили к знакомым, живущим неподалеку от школы. Все это было неизбежно. Но вот уже пошла вторая неделя, а Роджеру казалось, что его одиночество может затянуться еще на три-четыре недели.

Он мог пойти покушать где-нибудь вне дома или приготовить какой-то немудреный ужин из домашних запасов.

Войдя в кухню, он немного повеселел, потому что приходящая днем домработница вымыла всю грязную посуду, оставшуюся после вчерашнего ужина и сегодняшнего завтрака.

Он заглянул в кладовую и в холодильник. Ого! Она пополнила оскудевшие запасы. В холодильнике были яйца, сосиски, бекон — все, что ему требовалось. Значит, можно поужинать дома, подкрепив свою решимость рюмкой виски.

Он отправился в переднюю комнату, чтобы налить себе спиртного, и остановился с рюмкой в руках. Его физиономия снова нахмурилась. Какое убожество! Другого слова не подберешь. Именно убожество! Недавно Джанет толковала о новых занавесях и новом ковре, если будет возможность, но вся обстановка вообще была убогой. Разнородная мебель, старые занавески, ковры, — никакая полировка и починка не могли этого скрыть.

За две недели отсутствия жены на всем скопился плотный слой пыли, нечто вроде плесени, которая еще более усиливала непрезентабельный вид помещения.

— Пора уже что-то предпринять в этом плане, — сказал Роджер вслух, — деньги уходят неизвестно куда.

Часы на камине — бронзовые корабельные часы, отличавшиеся точным ходом, — пробили один раз, показывая половину седьмого, Джексон должен был прийти в половине девятого. Интересно знать, что ему нужно? Значит, у Роджера есть еще пара часов. Не забыть закрыть кухонную дверь во время стряпни, чтобы чад не проник в холл.

В углу стоял походный ящичек для столового серебра на ореховой подкладке-подставке. Ничто не могло заставить эту вещь выглядеть убогой. Может быть, это — лучшее, что у них было, после пианино.

И то, и другое — подарки. Серебро подарил к свадьбе сэр Гай Чартворд. Роджер угрюмо уставился на ящик. Из больницы новостей не поступало. В Ярде практически никто не надеялся на благополучный исход. Все бюллетени были плохими.

— Мне лучше самому рассказать Джанет до того, как она прочитает в газетах, — размышлял Роджер. Он твердо усвоил, что ежедневно в десять часов обязан звонить Джанет.

Забрав бутыль с виски и содовую в кухню, Роджер накрыл салфеткой кухонный стол и принялся жарить на одной сковороде бекон, яичницу и сосиски. Тонко нарезав хлеб, он приготовил тосты. Сначала он не мог думать ни о чем ином, кроме Чартворда, затем усилием воли переключился на советника, миссис Китт.

Любопытное дело с несколькими странными особенностями! Почему бандит порезал те газеты, и что было сожжено? Почему он так зверски избил миссис Китт и, однако, не удостоверился, что она убита?

Если бы он воспользовался молотком или кистенем, или же задушил ее…

Ладно, он этого не сделал. Взял обыкновенную велосипедную цепь, излюбленное орудие многих бандитов. Две или три шайки Лондона недавно «изобрели» такой способ избиения своих жертв. Можно себе представить, какая это была нечеловеческая боль!

Роджер уже познакомился с мистером Киттом. Седоволосый старик, державшийся прекрасно, но явно страшно переживающий за жену.

До сих пор не было ни единой зацепки, кроме номера машины, притом фальшивого. Все полисмены в Лондоне были предупреждены, что в случае, если этот номер снова где-то появится, немедленно звонить в Управление. Но, поскольку номер был фальшивым, дело приобретало иную окраску. Только закоренелые опытные преступники прибегают к поддельным номерным знакам.

Почему такой тип напал на миссис Китт?

Роджер наблюдал, как сооблазнительно и весело подпрыгивали сосиски на раскаленной сковороде и как шипели яйца. Бекон уже пережарился, его пришлось сдвинуть в сторону.

Да, он недостаточно внимателен. Его терзают думы о мотиве преступления. Конноли и доктор Китт настаивали, что «все любят миссис Китт». До сих пор ни один из опрошенных не допускал, что у нее могли быть враги.

Может быть, мотивом было простое ограбление, а жестокое избиение и учиненный разгром явились следствием разочарования преступника?

А может быть, это ненормальный?

Роджер выложил еду на тарелку. Он был уверен, что ничего не пропустил, да и Конноли тоже малый не промах!

Нужно обо всем этом на время забыть.

Он наполовину справился с ужином, когда зазвонил телефон. Сам аппарат находился в передней комнате, наверх была сделана только отводка. Сколько раз Роджер давал себе слово сделать вторую — на кухне, но у него до этого все «руки не доходили». Он с шумом отодвинул стул и поспешил к телефону.

В почтовом ящике торчали вечерние газеты. Черт подери, почту приносят все позднее и позднее. Он включил свет в «убогой комнате» и взял телефонную трубку.

— Роджер Вест слушает.

— Алло, Красавчик, — послышался явно торжествующий голос Конноли, — до меня дошли слухи, что у тебя сегодня наполовину выходной. А я все еще на работе.

— Я знавал и таких болванов, которые спали у себя на работе, — в тон ему ответил Роджер, — в чем дело?

— Мы кое-что обнаружили…

— Выкладывай.

— Возможно, это нам кое-что даст, — продолжал Конноли, — но для людей, знавших миссис Китт, это показалось невероятным. Особенно будет потрясен старик-доктор. Ее шантажировали…

— Вот как?

— Да, мне только что позвонили ваши ярдовские всезнайки, ты велел им передать мне, если тебя не окажется на месте. Как будто бы газеты попали в камин, чтобы устроить хорошее пламя и сжечь небольшую записную книжку, нечто вроде дневника, который вела миссис Китт. Некоторые из страниц можно было прочитать. Кроме того, твоим чудо-ребятам удалось восстановить кое-какие надписи на сгоревших страницах.