– Девочка, я же говорю, что знаю. И никто не знает. Тебе, конечно, это сложно принять, как и твоей матери тоже было тяжело в это поверить. Но факты есть факты и они говорят сами за себя.

– Я не знаю, как жить со всем этим, – девушка вновь села на диван и обхватила голову руками.

– Это не твоя жизнь Вика, это жизнь твоих родителей. Не бери их вину на себя. Ты ни в чем не виновата, – женщина погладила девчонку по спине.

– Как же мне теперь стыдно! – вспомнила девчонка. – Я ведь так груба была с мамой. Почему, почему я не попросила у нее прощения? Если бы я знала, что она умрет, я бы в ногах у неё валялась, лишь бы она меня простила. Не слушалась её совсем, ни во что не ставила, раздражалась, а она мне тысячу раз говорила, чтобы я училась, чтобы жила по-другому. А я даже школу не смогла окончить, – девушка сидела, склонив голову, покачиваясь из стороны в сторону, – как же стыдно, – вновь повторила Вика.

– Это хорошо, детка, что ты осознаешь свою вину. Мы все делаем ошибки, но нужно уметь их признавать. Не сомневайся, мы с тобой обязательно всё исправим, и ты будешь жить счастливо, вот увидишь. Потом вспомнишь мои слова. А насчет матери, ты не переживай, я уверена она тебя сейчас слышит и не держит на тебя зла. Матери умеют прощать, как никто другой.

Женщины обнялись и долго сидели молча, переваривая полученную информацию.

Девушка, позже, лежа на удобной кровати Глеба, еще долго думала о родителях. Сердце девушки не хотело принимать новый образ отца, в нем жил ее добрый и любящий папа.

Она, включив настольную лампу, подложила под спину подушки повыше, взяла в руки Мишеля Монтеня и, открыв на первой попавшейся странице, начала читать: «Как пустующая земля, если она жирна и плодородна, зарастает тысячами видов сорных и бесполезных трав и, чтобы заставить ее служить в наших целях, необходимо сначала подвергнуть ее обработке и засеять определенными семенами; как женщины сами собою в состоянии производить лишь бесформенные груды и комки плоти, а для того, чтобы они могли породить здоровое и крепкое потомство, их необходимо снабдить семенем со стороны, – так же и с нашим умом. Если не занять его определенным предметом, который держал бы его в узде, он начинает метаться из стороны в сторону, то туда, то сюда, по бескрайним полям воображения…»

Вика захлопнула книгу и отложила ее в сторону книгу. Она подумала о том, что с завтрашнего дня она обязательно займется подготовкой к экзаменам. Девушка, засыпая, думала о Глебе, парня до сих пор не было дома.

«Наверное, где-то проводит время со своей девушкой».

Она представила Глеба, обнимающего другую, и сердце защемило от боли и тоски. Вика вспомнила, как теплое дыхание Глеба щекотала ее кожу, когда он зажал ее в тиски возле раковины. Девушка почувствовала жар межу ног, она засунула руку в трусики, провела по складкам пальцем и ощутила, какой она была мокрой.

Глеб вернулся домой за полночь. Открыв своим ключом дверь, он скинул кроссовки, на кухне из холодильника достал сок, и выпил прямо из пакета. Он прошел в свою комнату и без всяких церемоний, не зная, спит девушка или нет, открыл дверь. В нос ему ударил уже такой знакомый запах клубники.

«Я так и думал, что теперь весь дом будет ею пахнуть», – мысленно произнёс он.

Парень ухмыльнулся, думая о том, что теперь эта ягода будет его любимой, хотя он всегда больше любил малину. В комнате было темно, он, спокойно передвигаясь по комнате, прошел к своему компьютеру, двинул мышку, и экран монитора осветил помещение. Парень развернул кресло в сторону кровати, сел на него и посмотрел на спящую девушку. Она спала, как младенец. Глеб усмехнулся, вспомнив, что он спит и просыпается от малейшего шороха, а тут хоть атомная война начнется, ее не разбудить. Вика спала на боку, ее лицо было повернуто к нему. Волосы рассыпались по подушке, и лишь одна тонкая прядь лежала на груди девушки и, спускаясь, пряталась под одеждой. Глебу хотелось убрать ее, он даже привстал с кресла, но подумав о том, что девушка может проснуться от его прикосновений, отказался от этой мысли и снова сел. В комнате было душно, и девушка была укрыта лишь до талии. Одна грудь девушки немного выступала из-под кружевного края майки, и если чуть-чуть отодвинуть его, то покажется сосок. Губы девушки были приоткрыты, видимо от сухости во рту, она облизала их, проведя по ним розовым язычком. Глеб почувствовал, как дернулся его член, он понимал, что не сможет долго наблюдать за этим зрелищем. Он опустил руку на промежность и вздохнул, как-будто и не был у Дашки. Парню хотелось забраться на кровать сзади девушки и прижать ее к себе, накрыв своей рукой эту умопомрачительную грудь. Он представил, как обнимает девушку, зарывшись лицом в ее волосы, как его рука медленно двигается по ее бедру и затем опускается ниже, продвигаясь к ее промежности, отодвигает край трусиков и раздвигает мокрые складочки. Глеб застонал и не в силах больше терпеть поднялся с кресла и прямиком направился в ванную. Встав под холодный душ, парень еще долго не мог остудить свое разгоряченное воображение.

Диван был расстелен, мать, как всегда, позаботилась о нем. Он лег на спину, закинул руки за голову и уставился в потолок, рассматривая люстру. В голове шумело от постоянного сексуального неудовлетворения и всех, переживаемых им эмоций. Со дня приезда Вики, парень ходил словно пьяный, постоянно находясь в диком возбуждении. Глеб подумал о том, что так не может больше продолжаться иначе он просто сойдет с ума. В голове всплыл образ спящей девушки, несмотря на все свои прелести и формы, она была еще совсем подростком, и он понимал, что нужно прекратить думать о ней, как о женщине, по крайней мере, до ее совершеннолетия. Но как это сделать, живя под одной крышей. Может снять квартиру и уехать? Нет, об этом даже не может быть и речи, уж лучше он будет мучиться, чем оставит девушку без контроля. Надо, как-то научиться не реагировать на девчонку, оттолкнуть ее, что ли от себя? Но в этом то и была вся сложность вопроса, как можно оттолкнуть то, к чему изо всех сил стремишься.

С тех пор, как в их квартире стала жить девчонка, Глебу было сложно сконцентрироваться на своих программах и вычислениях, постоянно находясь рядом с ней. Молодой человек, засыпая, решил для себя, что ему надо больше времени проводить вне дома и свой домашний офис перенести в какое-нибудь другое место. Например, попросить у друга Сереги ключи от его квартиры и работать у него. Благо деятельность Глеба позволяла ему трудиться из любой точки мира, лишь бы был его ноутбук и интернет.

Глеб проснулся без будильника, он, можно сказать, вообще не спал, крутился всю ночь из стороны в сторону. Несмотря на то, что мать сменила постельное белье, запах девушки витал повсюду. Женщина уезжала на работу рано, но Глеб застал её на кухне, она сидела за столом, перед ней стояла чашка кофе.

– Привет, сын, – поприветствовала мать, – как спалось на диване?

Молодой человек наклонился и, поцеловав мать в щеку, ответил:

– Нормально.

– А чего ты так рано встал? – удивленно спросила мать, – тебе же не надо в офис торопиться.