– Так и есть – как мне кажется. Я, разумеется…

Кэрол споткнулась и почувствовала, как Фрайерс ухватил ее под руку, чтобы помочь. Он удерживал ее несколько дольше, чем казалось необходимым.

– Я, разумеется, не так хорошо вас знаю, – сказала девушка, слегка отстранившись. – Вам может стать скучно. Что вы станете делать, если вам будет там нерадостно?

– Нерадостно? В каком смысле?

– Вы сможете вернуться в город, если вам там не понравится? Надеюсь, вы не заплатили заранее за все лето?

– Нет, я еще ни за что не платил, – сказал Фрайерс. – Но я сказал Поротам, что проведу у них лето, и они на это рассчитывают, так что в каком-то смысле у меня есть перед ними обязательство.

– Но все же не договор.

– Может быть. – Он оглянулся. – Но данное Поротам слово кажется мне столь же нерушимым, как договор. Эти люди так живут. Кроме того, у меня есть и другой договор: я сдаю свою квартиру одной паре. Они искали место до сентября, и я согласился. Им нужен был письменный договор, – он пожал плечами, – и я согласился. Так что я просто принял решение: останусь у Поротов на все лето, только и всего. И уж точно не побегу в слезах обратно в город!

На секунду Кэрол показалось, что она различила в его голосе жалость к себе, но тут Фрайерс скорчил рожу и изобразил младенческий плач, и девушка рассмеялась. Он тоже посмеялся, но недолго; его явно все еще занимали высказанные ею сомнения.

– Боже, я надеюсь, что мне не станет там скучно, – сказал Джереми. – Я определенно этого не ожидаю. Одной диссертацией можно заниматься сутки напролет. Видели бы вы, какой у меня список для чтения… – Он покачал головой. – Черт, я все еще злюсь из-за сумки. Кроме всех этих бумаг, там была и моя работа. Столько придется наверстывать! Следующей осенью нужно будет читать курс, к которому я совершенно не готов, и вечерние занятия в Колумбийском…

– Я думала, вы преподаете в Новой школе.

– Да, но ею одной не прокормишься. В наши дни приходится браться за любую работу. Хвататься за все, что подвернется под руку, и надеяться однажды устроиться где-нибудь постоянным преподавателем. Каюсь, я немного жульничаю. Я готов устроиться в любое место и преподавать все, что там захотят.

Кэрол почувствовала укол зависти.

– В Колумбийском университете должны неплохо платить.

– Да, но я буду преподавать в их колледже часть общеобразовательного курса. И это лучшее, что мне сейчас удалось найти. Отчасти я сам выдумал этот курс…

Остальные его слова потонули в грохоте, когда тротуар у них под ногами затрясся как будто от дроби сотни барабанов. На секунду пару захлестнуло утробное гудение, как будто их жизням грозило нечто огромное и невидимое. По подземным коридорам у них под ногами с грохотом пронесся вагон метрополитена, оставив после себя лишь тишину.

Тишину… в которой откуда-то за их спинами раздавалась странная череда ударов и шаркающих звуков.

– О чем он?

– Прошу прощения? – Фрайерс глядел через плечо, но тут же торопливо повернулся к спутнице. Невежливо пялиться на инвалида. Вдалеке человечек с тростью по-прежнему хромал по тротуару, склонив голову. Пустота ночи как будто давила на него тяжким грузом.

– Ваш курс, – повторила девушка. – О чем он?

– Я назвал его «Готическое воображение». Им нравятся такие названия. Я пообещал начать с Шекспира и закончить романом «Авессалом, Авессалом!», и, хотите – верьте, хотите – нет, но они купились. Должно быть, решили…

– Погодите, с каких это пор Шекспир считается автором готики?

Фрайерс поколебался.

– Ну, всегда есть «Гамлет». Призрак на стене, украденная корона, все такое… Но на самом деле я вставил его для того, чтобы набить себе цену. И Фолкнера тоже. Просто выбрал несколько самых громких имен. На самом же деле я буду читать кучу странных старых ужастиков, которые мне следовало прочитать еще лет десять назад. До сих пор я только делал умный вид, а теперь появилась возможность наверстать упущенное. – Он повернулся к ней и улыбнулся. – Наверняка выйдет забавно, как думаете?

Кэрол захотелось как-то его уколоть; что-то в его восторге ее донимало. Возможно, та же самодовольная уверенность в благорасположении судьбы, которую она временами замечала в себе. А может быть, всего лишь то, что он как будто вовсе не боится ее бросить.

– А что вы будете делать, – спросила девушка, – если вам надоест читать истории с привидениями?

– Ну, это вообще не беда, – ответил Фрайерс. – Я неплохо умею находить себе занятия. И точно не собираюсь сидеть целое лето на месте. Приведу себя в порядок, может, даже займусь бегом. Выработаю расписание и стану его придерживаться. Отруби с йогуртом на завтрак, зубная нить перед сном, как следует просушить обувь перед тем, как лечь спать…

Кэрол позабавило, что Фрайерс все энергичнее размахивает руками и все выше поднимает голову.

– А по вечерам, – говорил он, – как знать? Может, займусь астрономией. Вот чем точно невозможно заниматься в городе: смотреть на звезды. Я беру с собой книгу со всеми картами. Было бы здорово узнать, что там есть, наверху.

Они оба целый квартал смотрели вверх, но небо над городом стало почти беззвездным. Луна пропала за зданиями на востоке и проглядывала только на перекрестках и над пустырями.

– Думаю, если станет совсем скучно, – добавил Фрайерс, – я всегда могу прокатиться до Гилеада. Какой-никакой, а город. – Он пожал плечами. – Ну и, конечно, в худшем случае могу попробовать наблюдать за птицами – говорят, это тоже интересно. Или просто гулять в лесу. Только не смейтесь: я беру с собой целую кучу иллюстрированных определителей. Потому что, по-честному, я ничего не понимаю в жизни на природе, – как в том анекдоте: палочками друг о друга тру разве что в китайском ресторане, – но мне многому хотелось бы научиться. Собирать грибы, узнавать следы животных, выучить названия каких-нибудь растений. Печеночница, сердцецвет. – Названия слетали у Фрайерса с языка одно за другим, – василек, недотрога…

Кэрол ткнула его локтем в бок.

– Вы сейчас говорите прямо как инструктор в ДЛБ.

– Да? – Фрайерс остановился и посмотрел на нее. – И что же такое это ДЛБ?

– Детский лагерь округа Бивер

Фрайерс недоверчиво улыбнулся.

– Бивер, бобровый округ? Вы оттуда родом?

– Ага! – Кэрол захихикала.

Он тоже рассмеялся, почти что с облегчением.

– Девушка из бобрового края. Какая находка! – Между ними как будто рухнула стена. Молодые люди оперлись друг о друга, сотрясаясь от хохота. – И отличное название для фильма! Мы могли бы…

Внезапно Фрайерс умолк. Кэрол почувствовала, как он напрягся.

– Боже мой! Как этот доходяга за нами поспевает? – Он прищурился, вглядываясь в темноту. – Никогда не видел, чтобы инвалид так быстро ходил.