— Ну и что? Это ничего не значит! Как это — бросить невесту за месяц до свадьбы? Даже если миллионы предложили, где это видано?.. Стоп. Ты провожала его в аропорт?! Ты сама виновата. Носишься с ним как с писаной торбой, а он плюет на тебя. Убила бы этого козла! Тетя Галя сразу сказала, что все программисты — все дебилы. В головах — одни формулы дурацкие. И дети от них страшные родятся.

Алина не отвечала, надеясь, что так мама быстрее успокоится. Эффект получился противоположный.

— Алина, дочка, что ты молчишь? С тобой все в порядке? Хочешь, я приеду к тебе? У тебя есть валерьянка?

— Мама, мне не нужна валерьянка! Я не пью успокоительного! У меня все нормально!

— Я приеду.

— НЕ НАДО.

Мама многозначительно вздыхала в трубку:

— Ты, главное, не переживай. Поплачь — это помогает, но забудь про этого скота. Глаза бы мои его не видели. Он тебя не стоит. А со свадьбой я сама разберусь.

Тут уже Алина не вытерпела:

— Извини, у меня входящий звонок. Это по работе. Нужно ответить.

— Какая работа? Сегодня же выходной.

Алина прервала разговор. Ей было тяжело спорить с матерью, защищая Тимура. Обычно ей легко удавалось переубедить мать. В этот раз аргументов было маловато, но разве женщины пользуются аргументами во время спора? Однако девушка так и не заступилась за него по-настоящему. Она просто не смогла. Он так и не написал ей ни строчки.

С утра Алина просматривала новости в Интернете, боясь натолкнуться на сообщение об авиакатастрофе или исчезновении самолета. Это единственное, что могло оправдать ее любимого. Наступил вечер, она ничего не нашла. С одной стороны, это радовало, а с другой — означало, что самолет благополучно приземлился в Сантьяго-де-Чили, а Тимур за сорок восемь часов так и не дал о себе знать.

Алина чувствовала себя так, как будто ей перевалило за восемьдесят лет: слабая, апатичная, равнодушная. Из-за этих чувств она ненавидела себя. Обида и ненависть подступали к горлу, понемногу выплескивались и лились на Тимура. А он не отзывался. Может, мама права и он действительно решил порвать с ней таким дебильным способом? Кто их знает, этих программистов?

Но в тот вечер Алине все же удалось заснуть, потому что в глубине души она надеялась, что утром обнаружит кучу мейлов от Тимура, не пришедших вовремя из-за проблем в сети. Или он позвонит. Или…

А тем временем мама Алины Алла Федоровна не сидела сложа руки. Четыре года назад, когда ее дочь уже встречалась с ненавистным программистом, за Алиной некоторое время ухаживал сын ее сотрудницы Денис — молодой и перспективный юрист Киевского горсовета. Небольшой недостаток в виде непропорционально толстого зада Дениса компенсировался рядом существенных преимуществ: новеньким кроссовером «Mazda CX7», двухкомнатной квартирой в центре города, несколькими миллионами гривень на счету и умением обходиться с тонкокожими, слезливыми мамашами. Серьезный, респектабельный молодой человек, уверенно плывущий по жизни. Как бревно.

Для Аллы Федоровны Денис сразу стал кандидатом в зятья номер один. Но Алина после первого же свидания отшила юриста. Он же, серьезно запав на девушку, стал засыпать ее цветами и подарками. Пока не нарвался на Тимура. Все обошлось относительно мирно, но Тимур еще долго ворчал на Алину.

Алла Федоровна достала записную книжку. Она не осилила искусство записи телефонных номеров в память мобильника, а потому до сих пор пользовалась блокнотом. Записная книжка — это немного старомодно, зато надежно. Она нашла и набрала нужный номер.

— Денис? Денис, здравствуйте! — Она сделала голос послаще. — Это Алла Федоровна, мама Алины. Простите, что беспокою… Да, да… Ой, спасибо! У меня для вас интересная новость…

Воскресенье, 16 августа, 14:48 (UTC –4)

«EN-2», второй инженерный корпус

После обеда Ральф снова пригласил Тимура во второй инженерный корпус. Они миновали «ясли» и пошли прямо в лабораторию программирования. За раздвижными дверьми (с надписью «PROGRAMMING LAB») скрывалось просторное помещение, заставленное рабочими станциями и другой «тяжелой» аппаратурой.

— Это и есть лаборатория программирования? — Тимур огляделся по сторонам.

— Да, — закрывая дверь, сказал ученый.

— А там что? — Вдоль стены в глубине лаборатории стоял ряд кресел с фиксаторами для рук и ног. Над некоторыми висели бочкообразные шлемы, похожие на те, что используются в парикмахерских для сушки волос.

— Магнитные стимуляторы. Дополнительные методы влияния на ботов. Если бот справился с поставленной задачей, то мы сажаем его в кресло без колпака и подаем электроимпульс в центр удовольствия[66]в мозге. Если же задание выполнено плохо, мы сажаем его в «кресло искупления».

— И что происходит?

— На голову действует магнитное поле. Не такое, как в томографе, но все же довольно мощное, которое заставляет вибрировать платы из нанороботов. Между собой нанороботы сцепляются и расцепляются, но от дендрита оторваться не могут, и бот чувствует адскую боль.

— Но зачем наказывать? Разве вы не полностью их контролируете?

— Не совсем. С некоторого времени примерно в 15% случаев боты отказываются выполнять даже элементарные команды. Сигнал управляющей программы приходит в мозг, но бот каким-то образом блокирует его и не подчиняется. Причину мы так и не поняли. Бывает, после десяти успешно отработанных упражнений бот вдруг упрямится и не хочет выполнять точно такое же одиннадцатое. Поэтому мы и решили применить дополнительную стимуляцию.

Тимур отвернулся, чтобы Ральф не увидел выражение его лица.

— Садись вот здесь. — Ральф подключил к компьютеру переносной жесткий диск. — Я подготовил необходимые материалы. До 12:00 завтрашнего дня ты должен все просмотреть. Для начала — запись побега.

Отыскивая нужный файл, канадец не прекращал рассказывать:

— Боти не получают пищу в камерах. Их кормят всех вместе утром и вечером в их столовой. Она занимает вторую половину этого крыла и представляет собой помещение площадью двести квадратных метров с шестиметровым потолком. Непонятные эпизоды начались года два назад, но случались редко. Однако месяц назад их число резко возросло. Все инциденты происходили в столовой. 31 июля боты вернулись после полевой тренировки. После душа их повели в столовую. Все как обычно. Они поели, а потом… убили надзирателя и заблокировали входы в зал. А после этого они сделали вот что…

Ральф запустил видеофайл. Запись была черно-белой, неплохого качества.