—Лев Дементьевич, я, конечно, не знаток в магии,— подал голос мужчина с ожогом на пол-лица.— Но по-моему магия так не работает. Нельзя взять другую стихию и отработать ей же.

—А мне плевать, работает или нет. Создаем видимость кипучей деятельности и бурного воодушевления,— рыкнул заведующий секретной лаборатории.

—Лев Дементьевич, а мы? Третий отдел…

—Ваши стажеры и все сотрудники поступаете в распоряжение первого отдела, кроме вас. Вы едете со мной.

—Куда?

—На кудыкины горы,— буркнул старичок и поднялся из своего кресла.— К императору. Или вы решили, что можно клинические испытания отдать другим и просрать все лавры?

* * *

—Весьма почтён,— улыбнулся Демидов старший и пожал руку Георгию Романову.— Вот уж сколько присылал вам приглашений… Я уж начал думать, что Романовы начали избегать нашего общества.

—Ни в коем случае,— так же добродушно улыбнулся в ответ глава тайной канцелярии.— Это всё работа. Проклятая работа и забота об отечестве. Вы не представляете, как хочется спихнуть на кого-нибудь хотя бы малую толику всех дел, требующих нашего внимания. Если бы было в моих силах, я бы сделал племянника сразу двадцатилетним парнем с разумом сорокалетнего, с удовольствием свалил бы на него хотя бы часть своих дел и непременно объехал все княжеские рода.

—К сожалению, ему всего два года,— вздохнул глава рода и развёл руками.

—И до сорока лет в двадцать поумнеть у него вряд ли получится,— так же тяжело вздохнул Георгий.

—Прискорбно, но ничего не поделать. Такова наша ноша.

—Увы… увы…

—Наше скромное семейство очень ждало вас на чай. Жаль, что не к обеду, но…

—Дела,— кивнул Герогий.

—Проходите, ваше высочество,— указал рукой на дверь в малую гостиную Демидов.— Пусть хотя бы на чай, но мы всегда рады вас видеть в стенах нашего дома.

Романов прошёл в комнату, где уже расположилась семья Демидовых. Мужчина поздоровался с дочерью, поцеловал руку супруге главы рода и уселся на свободное кресло рядом с журнальным столиком.

Компания разместилась и под ароматный чай затеяла разговор ни о чём и обо всём сразу.

Обсудили наглость шведов, все дружно поворчали на повышение таможенного сбора у персов, затем вспомнили о кубке «жёлтых кружевных трусиков», затеянном среди узкого круга княжеских родов. Демидов заверил, что победа будет точно за его специальной группой, и он готов поставить круглую сумму против команды тайной канцелярии, на что Георгий предупредил, что уже отбор на кубок достаточно серьёзный, но не идёт ни в какое сравнение с тем, что поджидает их на кубке, который состоится летом.

После получасовой обязательной болтовни разговор всё же перешёл в нужное Романову русло.

—Георгий Святославович, вы не представляете, как мы рады вас видеть,— вздохнула с улыбкой супруга Демидова.

—Ульяна Савельевна, вы не представляете, как я рад вырваться из этой постоянной нервотрёпки,— с доброй улыбкой ответил глава тайной канцелярии и мимолетно добавил: — Особенно, если удалось выдать дружескую поездку за рабочие дела.

—Вот как?— изумился глава рода и покосился на столик с пузатым фарфоровым чайником и чашками.— А какой повод был для остальных? Если это не секретно, конечно.

—Секретно, но это касается вас и вашего рода,— ответил глава тайной канцелярии.

—Вот как?

—Это всё по поводу слова, данного вашей дочерью,— проговорил Георгий и взглянул на Дарью, державшую блюдце с пирожным.

—И в чём же суть дела?— осторожно спросил глава рода Демидовых, не желая показывать, что он не понимает о чём речь.

—Недавно в закрытой лаборатории были опробованы и успешно обоснованы выкладки нашего молодого тёмного дарования. Я про Мрак-Беленького,— вздохнул глава тайной канцелярии и взял чашку с чаем, которую наполнила супруга Демидова.— И знаете, что самое удивительное, Семён Аркадьевич? Беленький добрался до родовой техники проклятий.

—Неужели…

—Да. Родовая реликвия допустила его к знаниям рода,— кивнул глава тайной канцелярии.— Он разработал и доказал возможность проклинания одной клетки. Представляете?

—Я не силен в биологии, но по вашему тону могу судить, что это… очень важное открытие,— кивнул мужчина.— Но…

—Так вот, этот непоседливый и очень хлопотный парнишка… Смог вылечить онкологию на четвертой стадии,— оборвал главу рода Романов и взглянул на Дарью, которая замерла с чайной ложкой, не донесённой до рта.

В гостинной повисла пауза.

—Так это же великолепно!— всплеснула руками Ульяна Савельевна.— Можно спасти столько жизней и…

—Пока не все так радужно, но результаты по-настоящему революционные,— кивнул Георгий Святославович.— Сейчас он занимается оптимизацией процесса, чтобы он мог происходить без его участия. Да, пока с накопителями, и расход силы смерти знатный, но это действительно невероятное достижение.

—Очень… очень перспективный молодой человек,— произнесла мать Дарьи и покосилась на дочь, которая с дрожащими руками поставила блюдце, покраснела и вжала голову в плечи.

—Прекрасные, по-настоящему прекрасные известия, но каким образом они касаются нашей семьи?

—Всё дело в слове, данном Дарьей Демидовой нашему дарованию,— вздохнул Георгий.— Не поймите меня неправильно, но по долгу службы и как опекун я вынужден был приглядывать за всеми, кто находится в контакте с моим… подопечным. Поэтому это слово стало известно и мне, хотя было произнесено приватно.

Семён Аркадьевич покосился на дочку и задумчиво перевёл взгляд на Георгия.

—В общем и целом, я хотел вам сообщить, что если Дарья откажется выполнять данное слово, то никаких последствий от семьи Романовых не будет. Все, кто знал об этом, дали клятву под артефактом Императорской печати о молчании. Даже император не в курсе. И со своей стороны так же даю слово, что об этом «слове» никто не узнает.

В этот момент в кармане Георгия зазвонил телефон. Он хмуро достал его и взглянул на экран, после чего извинился и поднял трубку. Молча выслушав доклад, он вздохнул и бросил:

—Понял. Ждите. Еду.

Завершив вызов, он с грустью оглядел Демидовых и развёл руками.

—Увы, как бы мне не было приятно, но кое-где без моего решения обойтись не могут,— произнёс он и поднялся.

Семейство дружно попрощалось с поспешно отбывающим братом императора, после чего глава рода проводил его до его автомобиля. Когда он вернулся в гостинную, то спокойно подошёл к комоду, достал из него сигару и небольшую гильотину. Отрезав кончик и раскрутив табачное изделие, он уселся в кресло, напротив Дарьи и оглядел её панический вид и дрожащие руки.

Взглянув на супругу, он заметил её беспристрастное лицо и полное отсутствие реакции на табачный дым.