оградить себя от тех опасных флюидов, которые исходят из этого магического стекла; странно лишь то, что первым из зеркала появился Теодор Гертнер. Ведь он пришел как друг, чтобы предупредить об опасности! Выходит, я и в нем должен теперь сомневаться? Что же это за силы, которые так стремятся сбить меня с толку?!

Положиться не на кого, все против меня, я один на этом остром, как лезвие ножа, горном хребте сознания, и по обеим сторонам — зияющие бездны безумия, которые, стоит мне сделать лишь один неверный шаг, поглотят меня навеки!

Все глубже погружаться в тайны наследства Ди, которые, как выяснилось, имеют ко мне самое непосредственное отношение, постигать их темный смысл, каким-то загадочным образом стимулирующий меня, поистине становится моей насущной потребностью. Вот и сейчас она с новой силой овладевает мной. Я чувствую, как эта опасная любознательность перерастает в настоящую одержимость, противопоставить которой мне фатально нечего. И пока этот роковой аспект не будет разрешен, покоя мне не видать; я должен мою жизненную влагу смешать с грунтовыми водами древнего рода, подземный ток которых стремится ко мне как к магниту, бьет ключом у меня из-под ног и требует своей доли...

В общем, придется принимать меры...

Госпожа Фромм получила строгий наказ в ближайшие дни любыми средствами избавить меня от визитов. Друзей я не жду: у одинокого друзей нет. А остальные... гости? Всем существом своим ощущаю их близость, чувствую, как они толпятся у моего порога! Но мои двери для них закрыты! Слава Богу, мне известно, чего они от меня хотят.

Я подробно проинструктировал госпожу Фромм и снабдил исчерпывающими описаниями: господин Липотин, такой-то и такой наружности, — не принимать; дама, назваться может любым именем, например: «княгиня Шотокалунгина», — не принимать!

Когда я описывал внешность княгини, мне бросилось в глаза следующее: мою весьма робкую и невероятно скромную экономку

вдруг стало трясти как в лихорадке, а ноздри ее миленького миниатюрного носика затрепетали, словно она уже сейчас реально почуяла приближение нежелательной гостьи. Педантично подчеркнув каждое слово, она уверила меня, что строжайшим образом исполнит все мои указания; отныне она будет начеку и сумеет твердо и решительно отразить любого самого назойливого визитера.

Такое необычное рвение заставило меня поблагодарить ее и приглядеться к моей новой помощнице повнимательнее. Была она среднего роста, скорее по-детски грациозна, чем женственна; тем не менее в глазах и во всем существе присутствовало нечто, мешающее назвать ее внешность инфантильной или даже моложавой. Взгляд был мудр, как у человека, прожившего долгую и трудную жизнь, подернут странной поволокой и витал где-то далеко, очень далеко... Такое впечатление, словно он постоянно убегал от себя самого или от того, на что в данный момент был направлен.

И тут ко мне вернулось смутное ощущение вчерашнего вечера, когда я впервые с такой болезненной остротой почувствовал свою беспомощность и одиночество среди всех этих потусторонних влияний и зловещих ревенантов, подобных призрачному Бартлету Грину... Стоило мне только подумать о нем, как я сразу ощутил его пугающе близкое присутствие, и подозрение укололо меня: а эта госпожа Фромм не из тех же масок? Что, если какой-то призрак перевоплотился в эту молодую женщину, чтобы под видом экономки внедриться в мой дом?

Возможно, мой долгий и пристальный взгляд был слишком суровым испытанием для женской скромности: госпожа Фромм густо покраснела и нервно поежилась. На меня она смотрела с таким испуганным выражением, что мне, когда я представил примерный ход ее мыслей, стало стыдно. Отбросив глупые подозрения, я постарался как можно быстрее сгладить невыгодное впечатление — с несколько театральной рассеянностью провел рукой по волосам и забормотал что-то не очень членораздельное о нехватке времени, о вынужденном затворничестве, еще раз умолял ее войти в мое положение и оградить от нежелательных помех.

Глядя куда-то мимо, она монотонно, без всякого выражения пробормотала:

— Да, конечно. Ради этого я и явилась.

Этот ответ насторожил меня: вновь такое чувство, словно тут кроются какие-то «связи». Невольно я спросил резче, чем мне бы хотелось:

— Вы устроились ко мне с каким-то намерением? Вам что-нибудь известно обо мне?

Она едва заметно качнула головой:

   — Нет, о вас я ничего не знала. Очень может быть, что я здесь совершенно случайно... Просто иногда мне снится...

   — Вам кажется, — перебил я, — что вы меня видели во сне? Ну что ж, такое бывает.

   — Нет, тут другое.

   — И что же?

   — У меня приказ: помочь. Я вздрогнул:

   — Что вы имеете в виду?

Она страдальчески посмотрела на меня:

— Прошу вас, извините меня. Несу какой-то вздор. Иногда мне приходится бороться с моими фантазиями. Но не беспокойтесь, на моей работе это никак не скажется. И, пожалуйста, извините, что отняла у вас время.

Она быстро повернулась и хотела выйти, однако я машинально схватил ее за руку. Мои пальцы, пожалуй, слишком сильно сжали ее запястье, это, казалось, не на шутку напугало госпожу Фромм. Она вздрогнула, словно коснулась обнаженного провода, и, вся сразу как-то обмякнув, застыла передо мной. Рука ее безжизненно замерла в моей, выражение лица странно изменилось, взгляд соскользнул в пустоту... Я не понимал, что с ней происходит, но какое-то необычное состояние овладело и мною: все это, до мельчайших деталей, я уже однажды пережил... Вот только когда... когда?..

Не совсем соображая, что делаю, я легко подтолкнул ее к креслу у письменного стола. Я крепко держал ее за руку, и слова как бы сами собой срывались с моих губ:

— Все мы, госпожа Фромм, когда-нибудь встречаемся лицом к лицу с фантазиями. Вы сказали, что хотите мне помочь. Давайте лучше поможем друг другу взаимно. Видите ли, в послед нее время меня тоже преследует одна фантазия: будто я — мойсобственный предок, старый англичанин из...

Она слабо вскрикнула.

Я поднял на нее глаза. Неподвижно, словно в трансе, смотрела она на меня.

— Что вас встревожило? — спросил я и отвел глаза: взгляд ее, казалось, пронизывал насквозь, на мгновение мне даже стало не по себе.

С отсутствующим видом госпожа Фромм кивнула своим мыслям и ответила:

   — Я тоже когда-то жила в Англии. Была замужем за одним старым англичанином...

   — Вот как! — Я принужденно усмехнулся и, сам не знаю почему, почувствовал облегчение; про себя же подивился: как, такая молодая женщина и уже успела дважды побывать в браке? — Так, значит, до замужества с доктором Фроммом вы жили в Англии с первым вашим супругом?

Она качнула головой.

— ...или доктор Фромм сам был?..