Следующим ударом для меня было решение папы, который принял ее поступок. Просто чтобы не портить свою репутацию и не ставить под угрозу карьеру. Профессия обязывала отца сохранять облик примерного семьянина, что он, собственно, и сделал.

И вот тогда я понял, что мне на хрен не нужна такая работа, ради которой приходится поступаться личной жизнью, принципами и моральными ценностями. На хрен не нужна такая семья – колосс на глиняных ногах. Поэтому получил диплом, которым собирался разве что подтереться, и свалил в закат.

Поначалу было сложно учиться самостоятельности, особенно такому «золотому мальчику», не приспособленному к жизни, как я. Но освоился я на удивление быстро. Понял, что с работой проблем нет – кто ищет, тот всегда найдет. А значит, и деньги будут. Более пяти лет без опеки богатых родителей пролетели вполне терпимо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Что касается отношений, с ними тоже не было проблем. Если не считать одну неудачную влюбленность, но там просто оказалась не судьба. А потом - Таиланд и вереница девчонок. Ничего серьезного, впрочем, я и не стремился. Зачем?

Собственная семья… Вот ее я не хотел никогда, от слова «совсем». Насмотрелся на «идеальную супружескую пару» в лице моих родителей. Зарекся не повторять их ошибок…

Но что-то изменилось, когда я совершенно случайно встретился взглядом с глазами-карамельками в холле тайского отеля. Ангелочек стала моей одержимостью, а наша ночь на пляже – персональным капканом. Казалось бы, получил свое – и забудь девчонку. Но сработало в точности до наоборот. Ангелина как наркотик, не соскочить. Настолько сильнодействующий и крышесносный, что меня унесло в Россию с помолвочным кольцом в кармане.

Но обстоятельства сложились иначе. Каждый день приносил новые подробности, которые все больше отдаляли нас друг от друга…

- Вилен, пойми, она не со зла так ведет себя…

Слова деда проникают в мой мозг, вырывая из воспоминаний. Пару минут недоуменно моргаю, не осознавая, о ком и к чему это было сказано.

- Просто моя дочь такая… - дед задумался, не в силах подобрать подходящее слово. – Но она тебя любит… по-своему.

Ах да, он все еще продолжает речь о маме. Дед не оставляет попыток примирить нас, но только потому, что не в курсе причины ссоры и не знает о предательстве. Отец предпочел сохранить все в тайне…

Мать… любит… Примерно как одного из своих мелких уродливых чихуахуа. Впрочем, если бы ей сказали выбирать между ними и мной, она скорее бы меня в приют сдала.

- Давай не будем при Ане, - произношу одними губами, когда стрекоза появляется на пороге комнаты. Дед чуть заметно кивает в знак согласия.

Аня неизменно счастливая и сияющая. Стоит ей впорхнуть в помещение, как все вокруг заполняется ее безумной энергетикой.

Первым делом стрекоза подбегает к деду, обнимает и целует его. А потом уже и я оказываюсь удостоен ее внимания. Не могу не ответить на озорную улыбку и невесомый чмок в щеку.

- Как ты себя чувствуешь? – интересуюсь искренне, легко касаясь пальцами ее животика, которого совсем не видно.

- Ой, терпимо, - отмахивается Аня, но вижу, что ей приятна моя забота. – Малыш передает тебе привет, - хихикает она, а я смеюсь в ответ.

Смотрю на стрекозу с теплом: беременные женщины такие глупенькие, но милые. В следующее мгновение улыбка спадает с моего лица, потому что я с печалью вспоминаю об Ангелине. Прячу взгляд, чтобы Аня не заметила перемены моего настроения.

- Виле-енчик, - тянет стрекоза, и по ее тону догадываюсь, что ничего хорошего ожидать не стоит. – Ты помнишь про годовщину? – и смотрит прямо в глаза, чуть ли не в душу влезть пытается.

- Ань, я подумаю, - неопределенно говорю ей, хотя на сто процентов уверен, что мой ответ так и останется отрицательным.

Но стрекозе пока что об этом знать не стоит. Иначе замучает нытьем. Машинально отодвигаю стул, помогая Ане присесть, и заодно целую ее в макушку.

Если я и скучал по ком-то в России, так это по стрекозе. С ней единственной поддерживал связь все это время. Моя маленькая отдушина в этой растоптавшей меня стране…

Аня по привычке начинает тараторить так, что и радио не надо. Рассказывает, как прошел день, смеется, перескакивает с темы на тему. А я не могу смотреть на нее без улыбки. Смешная стрекоза.

Пока дед напрасно пытается вклиниться в ее монолог, я невольно тянусь к телефону и подключаюсь к интернету.

Я рискую быть разоблаченным, но ничего не могу поделать со своей зависимостью.

И как любой наркоман, всячески ее отрицаю и не желаю излечения.

Незаметно для себя самого с головой погружаюсь в виртуальное общение. Пальцы едва успевают бить по клавиатуре, преобразовывая чувства и мысли в электронные знаки и смайлы.

Не знаю, сколько времени проходит так. Я все еще слышу фоновое жужжание Ани, но не вникаю в смысл. Изредка киваю или бросаю «угу», делая вид, что участвую в беседе.

А сам не отрываю взгляда от дисплея мобильного. На мгновение мои пальцы замирают, а вместе с ними и я сам. Гипнотизирую экран и не верю своим глазам…

- Согласилась, - не замечаю, как произношу это вслух.

Ловлю на себе недоуменный взгляд Ани, и поспешно прячу телефон в карман брюк. Откашлявшись, поднимаюсь из-за стола. Знаю, что дед не одобрит мой ранний уход, но выбора нет. Точнее, есть, но его я сделал давным-давно…

- Мне пора, - произношу уверенно и резко поднимаюсь из-за стола.

Целую Аню в щеку на прощание, а она смотрит на меня с подозрением, но на объяснения и вранье нет времени. Пулей вылетаю в коридор и, схватив куртку, покидаю квартиру.

«Согласилась», - мысленно повторяю и чувствую, как раскалываюсь надвое. Одна часть меня ликует, а другая – в ярости и ослеплена ревностью.

Идиот! Что я натворил? И главное, как теперь выпутаться из этого? Она же не простит меня!

Но…

Согласилась…

Ангелина

- Нет, нет и еще раз нет! – вопит Крис, выставив руки перед собой.

Думает, это ей поможет? Наивная! Я все решила и продумала. А убедить подругу – вопрос времени.