– Но… Может быть, это смогу сделать я?

– Ты?! – засмеялась Нестан. – Ты хочешь отпросить меня у самого дракона? Да кто тебя к нему пустит? Даже каджи голосованием избирают из своей среды делегатов, и мало кто из них имел честь лично повидаться со Змеем. Только лучшие из лучших, – она засмеялась. – И тут вдруг заявляется какой-то школьник, отрывает дракона от великих дел и начинает отпрашивать какую-то школьницу от святого долга перед отчизной!

– Не смейся. Пойду и отпрошу. Вот увидишь.

С этого дня отчаянный Тариэл принялся за разработку детального плана. Наконец, через месяц он решил, что медлить больше нельзя. Он сложил в рюкзак свою парадную форму, положил туда же прикарманенные на учениях гранаты, запись альбома любимого молодежного ансамбля, свой единственный мяч (в качестве символического дара Змею) и все самое необходимое.

Однажды утром Тариэл, выйдя из общежития, направился не в школу, а в гаражи мотострелковой дивизии. Прибыв на место, он предъявил документ и прошел к машинам. В низком и обширном, как ангар, гараже нашел знакомого механика. Тот отвлекся от работы, отер о тряпку руки и выслушал юношу.

– Нет, – сказал он. – Дружище, за это ж сразу под трибунал.

– Ну, выручи, товарищ, – упрашивал его Тариэл. – Пойми, за утерю боевого оружия меня в штрафной легион отправят. А я точно помню, где он у меня слетел. Я просто был ранен и не мог за ним вернуться. А теперь это далеко от линии фронта.

– Мы же пока отступаем? – усомнился в его словах механик.

– Ну, да. По ту сторону реки. А автомат остался на этой.

– Что ж. Дай же мне слово чести, что вернешься в срок и с целой машиной.

– Даю слово чести, товарищ!

Заполучив в свое распоряжение бронеавтомобиль полевой разведки, юноша поехал к внутреннему кольцу обороны. Накануне он раздобыл пропуск через контрольно-пропускной пункт на границе. Но выезд из внутреннего кольца был свободным, проверяли здесь только на въезде. И он помчался по одной из трасс, проложенной меж лагерных приисков. Впереди ползла танковая колонна, и Тариэл свернул на пыльные, извилистые дороги рудников. Машиной он управлял неумело, постоянно путался в передачах, и несколько раз чуть было не обрушил ее в карьер. В тесном салоне с узенькими пуленепробиваемыми окошками горел красноватый свет, приборная доска была усыпана кнопками и рычажками для герметизации, пуска ракет и тому подобного. Многотонный автомобиль шел плавно и медленно. Руль был тугим, чувствовалась масса брони, и маневренность оставляла желать лучшего. А кругом были гигантские уступчатые разрезы. Обрушься броневик с одного такого обрыва – и кувыркаться ему добрые полкилометра.

Но Тариэл от езды получал несказанное удовольствие. Он ехал с музыкой, врубив на полную свой любимый квинтет электромузыкантов «Фердидоз». Управлять бронетехникой он научился в школе, но вдоволь насладиться этим ему еще не случалось. Через равные промежутки времени навстречу ему проезжали могучие пятидесятитонные самосвалы, груженные рудой. Вдруг Тариэла неожиданно остановил неизвестно откуда появившийся патруль.

– У меня неотложный приказ из генерального штаба, – сказал он, открыв маленькую массивную дверцу.

– Все в порядке, – сказал патрульный. – Мы просто предупреждаем, что в карьере справа ведутся взрывные работы. Не сворачивайте на нижние уступы. Слава отчизне!

– Слава Великому дракону! – ответил Тариэл и поехал дальше.

Он поглядывал вправо, надеясь увидеть взрыв. Ему повезло: из-за горизонта вылезло клубящееся облако. В нем кружились и сыпались камни размером побольше броневика Тариэла.

Еще через пять часов он добрался до второго, уже внешнего, КПП. Колонны военных машин утягивались в туннели пограничного бункера для досмотра и проверки документов. Двадцать минут скуки – и Тариэл мчался по пустынным дорогам за пределами юдолянской линии обороны..

К закату он добрался до темных скалистых гор, что раньше маячили на горизонте, и поехал по узким извилистым дорогам с туннелями и мостами. Тариэл решил отдохнуть и завел броневик во тьму отвесной скалы одного из ущелий. Он проверил приборы химической разведки: содержание ядовитых веществ снаружи было средним. Юноша откинул верхний люк и вылез на крышу под ракетницу.

Наступил декабрь, поэтому в горах дул морозный ветер. Он завывал в скалах и трепал волосы Тариэла. Парень спрыгнул с машины и пошел к тому месту, откуда можно было вскарабкаться на скалу.

«На каджей бы не наткнуться», – подумал он. Не то чтобы он их боялся, просто после той встречи на берегу они ему окончательно опротивели.

По этой самой дороге регулярно проезжала автоколонна с парламентерами от юдолян, что направлялись в крепость Каджети к дракону для докладов и получения ценных военных советов. Юноша хотел пропустить колонну, незаметно увязаться за ней и попытаться проникнуть в драконье логово вместе с делегатами.

Он добрался до верха и залег на краю обрыва. «Жаль, что мы не воюем в такой местности, – думал Тариэл. – Здесь было бы меньше крови и больше военной науки». Он поднял воротник куртки и поежился. Было уже совсем темно.

Тариэл вздрогнул и проснулся. «Идиот! Заснул при боевом наблюдении, – укорил он себя. – Надо проверить машину».

Как только он спустился и пошел к броневику, из-под ракетницы бесшумно скользнула юркая тень каджа и исчезла за обрывом.

– Стоять, сволочь! Стрелять буду! – закричал Тариэл на бегу.

«Только бы ничего не украл», – беспокойно подумал Тариэл. Обежал машину, схватил камень и запустил в пропасть.

– Получай, гад!

Тариэл обернулся и, демонстрируя спокойствие, неспешно пошел к машине.

– Сколько же их тут развелось-то, а? – злобно сетовал он. – Как крыс.

Юноша ловко вскочил на передок машины и открыл люк на крыше. Спрыгнув внутрь, он нащупал кнопку света. Посмотрел на рюкзак – его не открывали. Потянулся к бардачку и вскрикнул: на полу перед вторым сиденьем, свернувшись как еж, сопел еще один перепуганный кадж. Резиновая морда была неестественно повернута назад, а на тощей сгорбленной спине шишками выпирали позвонки.

– Ну держись, сволочь! – яростно крикнул воин и принялся долбить несчастного ногой.

– Получай, тварь! – кричал он…

Наконец он утомился и откинулся, тяжело дыша. Кажд молчал.

– Прирезать тебя, что ли? – сказал Тариэл. – Да противно. Убирайся!

Кадж лежал недвижимо.

– Вон, я сказал!

Но тот молчал. Юноша взял фонарик и посветил вниз. Избитый лежал на боку, одно стеклышко его противогаза вылетело, и из него капала черная кровь.

– О, нет, – сморщился юноша. – Только не это.

Он открыл боковую дверцу и принялся выволакивать тело. Тощий мертвец мешком шмякнулся о землю.

Тариэлу было противно и даже стыдно, что он убил не в бою, да еще за такую мелочь – ведь они скорее всего искали еду. Юноша знал, что ему ничего не будет, но от этого сейчас было только противней.