Железный скрип и щелчок замка наручников.

«Прости, любимый!» – зазвенело у него в голове.

Отскочив, Елена выиграла долю секунды, но Вольмер почти схватил её, рванувшись вслед. Металлические пальцы прочертили глубокие царапины на женской спине и плечу, с треском оторвав рукав! Она приковала его левую руку к одной из скоб, которыми закрепили во время реконструкции каменные блоки фундамента, и теперь спешно выбиралась наверх по ненадёжным ступеням.

– Хелена! – взревел он. – Вернись, Хелена! Хелена!

Глава 27

Глава 27.

Вторая половина двадцать первого века. Две тысячи шестьдесят *** год. Единое государство. Европейский союз…

Оступаясь и падая, Елена выбежала во двор, бросилась к Теду, который по-прежнему зажимал порезанный бок. Небо посветлело.

– Шевелись! Знаю, тебе больно, мы должны вернуться к машине как можно быстрее! – подгоняла она его, поддерживая на ходу.

– Хелена! – метался между каменных стен свирепый рык.

– Скорее! – торопила Елена. – Он сломает кости самому себе, ещё немного, и окажется на свободе.

Они были уже за воротами почти у машины, когда Рэдмаунт споткнулся и чуть не влетел носом в каменную дорогу. Он вставал, опираясь окровавленными руками, как вдруг земля под ладонями дрогнула, и на поверхности задрожали мелкие камешки гравия.

– Что это? – выдохнул он, она помогала ему подняться.

– Они на другом берегу, сейчас поднимут реку! Шевелись! – вскрикнула Елена.

«Поднимут реку! Господи, во что я опять ввязался?!» – стучало у него в голове, пока он не упал на пассажирское сидение.

Она резко взяла с места и вырулила на шоссе. Они проезжали сверху, с запада открывался прекрасный вид на замок в утреннем солнце. И Тед с ужасом увидел, как с обеих рек поднялось, и с гулом прокатилось по огромной волне, накрывших крепостные стены, захлестнувших и с грохотом разметавших незаконченные постройки.

Они неслись по дороге через лес. Телефон был в держателе на лобовом стекле, и, сбросив карту навигатора, Елена вызвала номер на громкой связи, руки тряслись.

– Чего ты хочешь для себя? – спросил тяжёлый мужской голос.

– Сейчас же уладь всё в Чехии! – она была на грани срыва, истерика не отпустила её.

– Что!?

– Я сказала, разрули всё в Праге немедленно! Что угодно! Как хочешь, но разведи всё!

– Что ты сделала!?

– Я убила его! – закричала Елена.

Автомобиль вильнул, чуть не вылетел с трассы, она затормозила, встав посередине дороги. Елена уронила голову на сложенные поверх руля руки и разрыдалась. Теду было больно, футболка прилипла на подсохшей крови и теперь с каждым движением дёргала края ран, но он потянулся к женщине, пытаясь обнять и успокоить. Через некоторое время, она стала тише всхлипывать, и теперь просто глубоко и медленно дышала, откинувшись в кресле, успокаиваясь. Её невидимый собеседник перезвонил.

– Скажи близнецам, что они выродки.

– Сам скажи, если такой умный! – устало проговорила она, не открывая глаз и всхлипывая.

– Я всё уладил.

– Спасибо.

– Где ты?

– Пока в Звикове. Поеду в отель при пивоварне пить и спать! – хрипло выдохнула Елена, усмехнувшись.

– Тебя забрать? Хочешь, я приеду? Часа через четыре, – чуть мягче спросил он.

– Нет, спасибо. У меня и так хорошая компания, – она повернула голову, взглянув на Рэдмаунта.

На парковке их уже ждали. Йен обнял Елену, целуя её голову и шепча: «Всё в порядке, успокойся! Ты поступила правильно!». Потом достал из багажника сумку с вещами. А Патрик развёл руками, приветствуя детектива улыбкой довольной акулы:

– Да, ты – красавчик! Смотрю, просто горишь на работе!

Они поднялись на второй этаж, где над пивным рестораном для туристов располагался отель для любителей долгих застольных бесед. Тед было последовал за Еленой, но Йен дёрнул его за рукав за собой в соседний номер, и только покачал головой в ответ на вопросительный взгляд.

Ему пришлось как следует намочить футболку, чтобы отклеить её от кожи. Его удивлению не было границ, когда он разглядел в зеркале затянувшиеся порезы, подсыхающие и уже почти безболезненные. Глаз зажил, рассечённая кожа стянулась в тонкий шов, отёк спал. Приняв душ, почувствовал себя другим человеком. Йен снабдил его свежей одеждой, и они спустились в зал на первом этаже.

Елена с Патриком уже сидели за столиком, головы склонились близко друг к другу, тихо переговаривались. На женщине было мягкое уютное тёмно-зелёное платье с завышенной талией, длинными рукавами и прямым вырезом, почти открывавшим плечи и ключицы. А на её красно-рыжем спутнике ало-вишнёвого цвета свитшот и чёрные брюки. Смотрелись они довольно контрастно, словно прохладная густая листва и раскалённые угли.

Им принесли закуски, подрумяненный в сухарях сыр, шарики из картофеля, обжаренные во фритюре, душистые гренки с чесноком, мясо, соусы. А затем в центре стола установили деревянную круглую подставку с небольшими стопками, полными тёмного напитка.

– Я думал, тут пиво подают, – растерялся Тед.

– Это тоже пиво. Это лучшее, что ты можешь попробовать здесь, – тонко улыбнулся старший О’Лири, протягивая ему рюмку. – Конечно же, пару веков назад он был вкуснее, но, что поделать. Выпьем, друзья! Горький, как жизнь…

– Сладкий, как грех! – хором договорили Живущие Давно, звонко чокнувшись маленькими бокалами.

Напиток действительно был густым, душистым и коварным, быстро ударил в голову. Через какое-то время Елена и Йен отошли к стойке, они хотели ещё что-то выбрать из новинок меню. Тед оказался напротив Патрика, на мгновение ему показалось, что серо-голубые глаза элементаля стали сплошного металлического оттенка, будто залитые ртутью. Он чуть наклонился над столом, прикурил сигариллу, и спокойно негромко проговорил, выдохнув ароматный дым:

– Если ты сам не хитроумный бесчувственный манипулятор, то будь готов, что тебя уничтожит хитроумный бесчувственный манипулятор, – Патрик встал, принимая у брата поднос с новыми алкогольными деликатесами.

– Что ты сказал? – переспросил ошеломлённый детектив, его язык начал заплетаться.

– Я говорил, что раньше пшеничное не фильтровали, и это было правильно!

– Нет, ты вроде бы говорил…

– И да, тёмное выдерживали дольше! – кивнул Патрик, блеснув очками в тонкой оправе.

«Господи, сколько я уже выпил? На них ведь это не действует. И правда, выродки! Что он такое сказал о манипуляторе. Кто манипулятор? Елена? Голова кружится!» – он с трудом поднялся и неуверенно направился на