искали по аэропортам зарядку, потом розетку, потом выяснилось, что Ирка не знает пароль, хотя она была уверена, что знает. Впрочем, теперь, в том, что касалось Петьки, она уже ни в чём не была уверена. В итоге решили особо на телефон не рассчитывать и начать именно с адреса, а потом уже снять гостиницу, как пойдёт.

И всего за пятнадцать минут проехали весь город.

Вадим был прав — городок оказался небольшим. Но очень современным. Даже урбанизированным. Дома — сплошь цветные свечки многоэтажек. Стекло, бетон, асфальт, парковки, магазины. Торговые центры. Коробки спортивных площадок. Зелёные лоскуты футбольных полей.

— Это точно Испания? — удивилась Ирка. — А где?..

Вадим засмеялся.

— Соборы? Площади? Памятники архитектуры? Всё есть. Всё же город основан ещё до Римской империи, и четыре с лишним века был столицей Галисии. Только в тысячу девятьсот восемьдесят первом году он утратил этот статус и столицей назначили город Сантьяго-де-Компостела, к неудовольствию жителей, конечно, только кто бы их спрашивал. И по сей день Ла-Корунья — самая богатая область Галисии. Порт, нефтеперерабатывающая, алюминиевая, судостроительная, пищевая, текстильная промышленность. Даже производство оружия.

Ирка и сама всё это прочитала, времени в дороге у них было хоть отбавляй, но, когда рассказывал Воскресенский, почему-то выходило интереснее.

— Мне особенно понравился климат, — ответила Ирка. — Не жарко и не холодно. Двадцать два — двадцать пять, просто идеальная температура для жизни.

— Север, — кивнул Вадим и тут же исправился. — В смысле север страны, но это только кажется, что прохладно. Просто утро. Подожди, вот солнце поднимется.

А упомянутое солнце уже сверкало в лужах только что вымытых улиц, словно прошёл дождь (так тут принято — каждое утро мыть улицы, объяснил водитель) и слепило зайчиками, отражаясь в витринах магазинов.

Несмотря на то, что ехали они всю дорогу по проспектам не хуже московских, такси неожиданно остановилось у двухэтажного частного дома.

Крыльцо в две ступеньки выходило прямо на улицу, вернее, вело в дом прямо с проезжей части.

— Продаётся, — прочитал Вадим на приставленной к дому табличке с номером телефона.

Две одинаковых застеклённых двери, видимо, в две разных квартиры, а может, в два отдельных крыла дома. Прямоугольники окон, затянутые коваными решётками по нижнему этажу.

«Нет, я бы не купила», — критически оценила Ирка дом, окрашенный тёмно-красной краской.

Дом и правда, не отличался особым изяществом: скучный красный кубик с узкими окнами.

«Или купила?» — куда больше понравился Ирке длинный сарай, сложенный из камня. Этот явно стоял тут не одну сотню лет.

Пока она любовалась сараем, эффектно заросшим травой, плющом и лишайниками, прикидывала сколько тысяч евро просят за дом и сколько машин влезет на большую заасфальтированную парковку между сараем и низкой кладкой забора, из раздвижных ворот выехал свеженький ярко-синий кабриолет.

Ирка проводила взглядом женщину за рулём, темноволосую и молодую, и вышла вслед за Вадимом из машины.

— Петю? — удивилась женщина, что открыла ему дверь.

Вадим спросил, может ли увидеть Петра Северова.

Спросил по-русски, по-русски ему и ответили.

— А они сейчас с Альваро и Маркосом на причале, ездили на ночную рыбалку. София как раз поехала за ним. Это недалеко, — вышла на крыльцо женщина и стала махать руками, показывая, как проехать. Ну или подождите, они сейчас будут, — предложила она, посмотрев на Ирку.

Женщина лет сорока пяти. Русская. Русоволосая…

— Спасибо, мы найдём, — кивнул Вадим.

— Мам, кто там? — раздался девичий голос откуда-то сверху — в открытую дверь Ирка видела узкую прихожую и лестницу из тёмного дерева на второй этаж.

— Это, — растерялась женщина, не зная, что ответить девчонке. Посмотрела на Вадима, на Ирку. — Наверное, Петины друзья из России, да?

— Ух ты ж! — выпалила девчонка, выглянув на улицу. Босая, в лёгком летнем платьице на тонких бретельках, скорее крепенькая, чем худенькая, лет восемнадцати. И повторила, глядя исключительно на Вадима: — Ух ты ж!

Кого-то она Ирке напомнила, но совершенно сбитая с толку (кто все эти люди?) она не могла понять кого.

— Вы сказали прямо, потом направо? — переспросил Вадим, кажется, немного смутившись от столь откровенного восторга девчонки.

— Да тут все дороги ведут к морю, не заблудитесь, — улыбнулась женщина.

Ирка с Вадимом снова уселись в такси. В открытое окно на испанском или галисийском женщина объяснила таксисту, куда ехать. И они поехали.

Бессмысленно было о чём-то говорить, они с Вадимом одинаково ничего не понимали.

Понимали одно: Петька здесь. И прямо сейчас они его увидят.

Глава 45

— Остановите, пожалуйста, — попросила Ирка.

Пропетляв по улицам, они вынырнули к огороженной аккуратным парапетом набережной, увидели спуск к морю, пирс с катерами и… ту самую ярко-синюю машинку с открытым верхом.

— Пор фавор… — перевёл Вадим, но водитель и так всё понял.

— Подождёшь меня здесь? — повернулась Ирка к Вадиму.

— Конечно, — не стал ни возражать, ни задавать вопросы Вадим.

Пирс с лодками, аккуратно припаркованными каждая на своём месте, был расположен как бы внизу, у воды, а уже знакомая темноволосая девушка стояла наверху на площадке, частично заставленной машинами, и радостно махала рукой вниз.

Ирка подошла ближе, но предусмотрительно спряталась за какой-то запертой будкой.

Белоснежная лодка стояла крайней к широкой железной лестнице. Трое мужчин выгружали вещи: один снимал с лодки на шершавый деревянный настил, второй бегал с ними по лестнице, складывая скарб у грузовичка, третий, самый старший, судя по серебру в густой щетине, забрасывал вещи в кузов. Все трое были в штормовках, кепках, капюшонах.

Девушка махала тому, кто стоял у лодки. Тому, кого…

Он сдёрнул капюшон. Бросил вещи, и прихрамывая, но всё равно перепрыгивая через ступеньку, побежал к ней.

Короткий ёжик выгоревших на солнце волос. Ирка привыкла, что он стригся подлиннее, но всё же это был он — её Петька.

Сердце ударилось в рёбра и остановилось.

Петька подхватил на руки темноволосую девчонку, прокружил вокруг себя, поставил на ноги, поцеловал. Положил руку на её выступающий живот, о чём-то спросил.

Потом его окликнул мужчина постарше, он ему ответил и снова спустился к лодке.

Бывают в кино такие моменты, когда героя уже убили: пуля уже вошла в сердце, голову уже срубили с плеч, стрела уже пронзила грудь насквозь, но герой ещё стоит.

Уже понимает, что умер, что это его последний вздох, последнее, что он видит, что дальше не будет