скрытой симпатии взгляды. Прикосновение рук. Нежная шерсть понравившегося ей котенка. Жить ей хотелось, безумно хотелось. Однако пойти против приказа отца она не могла. Но все же нашла в себе силы виновато прошептать:

- Я хочу...

- Не слышу. Вспомни, кем был твой оригинал. Ты не достойна ее имени. - с нажимом, стальным голосом произнес Ричард.

- Я хочу жить, очень. - чуть громче ответила ему Лина, из глаз которой потекли слезы.

- Тогда хватит жалеть себя. Ты получила приказ о самоликвидации. Ну и что? Это всего лишь еще одна из опасностей для Искателей. Или ты справишься с ней, либо ты не нужна. Не нужна экипажу. Не нужна Гермесу. Не нужна мне. Не нужна никому. Твой создатель уже от тебя отказался. Выкинул как сломанный инструмент. И ты это понимаешь! Хочешь быть бесполезной и сдохнуть? Или сможешь найти в себе силы сопротивляться своей природе? - бессердечные слова Ричарда вновь наполнили в ней искры гнева, которые смешивались в её сердце с ощущением недавнего счастья.

Он ей запретил умирать. Но разве этого достаточно, чтобы нарушить приказ Отца? Её тело с прошитым на уровне генов послушанием трепетало от накапливающихся противоречий. Бурлящие гормоны сносили преграды в труху. Он сказал, что отец её бросил. Разумеется, он лгал. Сказал правду. Само её существование было насмешкой над Розой. Отец так и не смог простить своеволия этой женщины, её немыслимого предательства. Находясь на пороге смерти, Лина решила пойти по её стопам. Зал перед глазами заливался багровыми слезами.

Девушку выгнуло дугой, из позвоночника с хрустом порванной кожи выдвинулись окровавленные шипы, пробив насквозь кресло. Металлические жалюзи опустились на окна, а дверной засов сухо щелкнул, перейдя в положение блока. Генар обеспокоенно покосился на камеры. Гермес должен был позаботиться и о них, или скоро здесь будет половина Вангелоса. Осторожно посадив котенка на высокий стеллаж в углу, Ричард размял запястья. Сейчас ему оставалось самое сложное – провести какое-то время наедине с этой красавицей, пока она не сможет взять себя в руки.

Запасной план в виде золотого импланта, который капитан вырвал из останков Ротенхауза, все еще лежал у него в кармане. Зеленоглазый пока не хотел к нему прибегать, решив дать Лине шанс обрести собственную волю.

С тихим рычанием та оторвала себя от пронзенного кресла и упала на колени. Пальцы девушки мелко дрожали, изгибаясь в разные стороны с сухим треском. Резко вскинув голову, она впечатала в Ричарда хищный, наполненный мукой взгляд.

- Так-так-так, послушай, держи себя в руках, ладно? - мягким, успокаивающим голосом произнес парень, медленно отходя от стеллажей с животными.

Если тут начнется погром, то это явно привлечет внимание стражи. А у гвардейцев города Движущей Силы разговор с такими созданиями короткий. В голове Лины все перемешалось: друг, враг, хулитель отца, спаситель, все сейчас сошлось воедино в одном человеке. Мир застилала красная пелена тревоги, она нарушала приказ, она его выполняла. Низко застонав, она с усилием прошипела:

- Я еще в своем уме. Несмотря на твои попытки меня выбесить.

- Ну, с так-то ты только благодаря им жива, милочка. Если бы день прошел, как ты мечтала, то ты бы уже счастливой лужицей растеклась в том кресле. - сварливо ответил Рич, осторожно подойдя к ней чуть ближе, - У тебя мутации второго уровня, с такими граблями даже в шоу уродов не берут. Вернуть все как было, сможешь?

- Пытаюсь. Это Гермес тебя попросил за мной приглядеть? - хрипло ответила ему Лина, поднимаясь с колен.

Торчащие из спины шипы медленно уходили назад в позвоночник, а вот с руками все еще была беда, тускло мерцавшие от алой крови изогнутые когти украшавшие каждый из пальцев никак не желали исчезать.

- Ну а кто еще? Твой дешевый маскарад не обманул старика. Да и я после случая в бункере догадался, кто ты такая. Ты знаешь почему клонирование запрещено во всех городах?

- Знаю. Не наседай. Скажи лучше, где Бара?

- Бара? - непонимающе нахмурился парень.

- Барбариска. Бара. Мой котенок. Если уж Гермес решил приютить чудовище вроде меня, то и мою прелесть взять на борт согласится. - голос Лины дрожал от напряжения, ей сейчас приходилось всеми силами бороться с неконтролируемыми мутациями своего тела.

- Да вон сидит, с тебя офигивает. Платье ты порвала и все залила кровью. Иди в подсобку, умойся