Вот военные самолеты летят низко над землей, сбрасывая бомбы на глинобитные дома. Люди в ужасе бегут прочь… Вот бравые американские солдаты (и среди них — женщина!) с улыбкой позируют фотографу рядом с голыми смуглыми мужчинами, распяленными в каких-то хитрых приспособлениях, словно туши в мясной. Еще какие-то взрывы… Кому-то отрезают голову…

Не хочу этого видеть, не хочу!

Король Террора наблюдал за ним с той же нехорошей улыбкой.

— Ну что, любезный писатель? Ты видел достаточно — или продолжим слайд-шоу?

Максим набрал побольше воздуха в грудь.

— Тогда зачем?..

Король Террора остановил его небрежным жестом, вытянув вперед левую ладонь.

— Хочешь узнать, что же я делаю здесь в таком случае и почему бьюсь с тобой столько времени? Охотно отвечу. Ты не лишен способностей, и было бы неразумно оставить их втуне. У тебя есть выбор — спасти себя и близких, достичь успеха, либо — быть раздавленным, как песчинка в жерновах. Земля вращается, знаешь ли… И ты можешь только вращаться вместе с ней — живой или мертвый, нравится тебе это или нет. Так что думай, работай, твори… Только поторопись. Срок тебе известен.

Вот так и становятся пособниками сил Зла, промелькнуло в голове у Максима. Спасти себя, спасти близких, достичь успеха… Да что там, у него ведь и вправду нет другого выхода!

Король Террора удивленно поднял брови.

— А кто говорит про Зло? — В голосе звучали слегка обиженные нотки. — Это, любезный писатель, все ваши выдумки! Хочешь знать правду — между нами, конечно?

Он встал, подошел к нему совсем близко и наклонился, как будто хотел поцеловать. Максим даже отшатнулся и ударился головой о стену — такая мощная волна черной энергии исходила от его ночного собеседника.

— Никто из людей не служит Злу. Все сражаются за Добро… но понимают его по-разному!

Он засмеялся, обнажая зубы — острые, словно стальные иглы. Его лицо окончательно утратило сходство с человеческим. Максим снова увидел красные глаза — настоящие глаза Короля Террора! — потом клубящийся черный вихрь подхватил его и бросил в пустоту.

Максим проснулся в своей постели. Он приподнял голову от подушки, огляделся… Вроде все как всегда. Знакомая и привычная комната, будь она неладна. Солнечные лучи пробиваются сквозь плотно задернутые шторы, с улицы пахнет скошенной травой на газоне и немного — автомобильными выхлопами.

События минувшей ночи помнились детально, до мелочей. Он почему-то ни секунды не сомневался, что и вправду беседовал с Королем Террора, а не просто бредил под влиянием нервного перенапряжения и последствий черепно-мозговой травмы. Значит, надо вставать — и работать! Времени осталось совсем мало. Какое у нас там сегодня число? Уже шестое? Он посмотрел на перекидной календарь, висящий на стене. Помнится, Леха его подарил перед Новым годом… Кажется, совсем недавно эго было, а будто в прошлой жизни! Тогда еще и Верочки не было.

Максим вспомнил про Верочку, и все история их отношений пронеслась перед глазами в один миг, как картинки в калейдоскопе. Вот она пришла в первый раз и стоит за дверью, улыбаясь, в пушистой рыжей шубке, а снежинки тают на ресницах… Вот они идут вместе по улице… Вот она хлопочет у плиты на кухне… Лицо в темноте спальни — белая кожа, огромные карие глаза… Нет, пожалуйста, не надо, слишком больно!

Он усилием воли взял себя в руки. «Хватит растекаться, будто снеговик на солнце! Хватит жалеть себя! Мужик я, в конце концов, или тряпка? А значит — надо работать и верить. Если потребуется — ослепнуть и оглохнуть, отключить все эмоции, превратиться в робота — но добиться своего. Надо переписать роман — перепишем, хоть в детектив, хоть в назидательную притчу, хоть в моральный кодекс строителя коммунизма».

Максим вышел в гостиную. Малыш поприветствовал его, лениво вильнув хвостом, и уселся возле двери в прихожей. Весь его вид как будто говорил: хозяева, дорогие, пора и честь знать! Я, конечно, собака воспитанная, но не до такой же степени!

— Твоя правда, лохматый, — половина десятого уже! — Максим со вздохом взглянул на часы с кукушкой. — Ладно, пойдем погуляем!

Чувствовал он себя намного лучше — физически, по крайней мере. Голова уже не болит, не кружится, и тошнота совсем прошла. Если заставить себя не думать о том, что пугает и мучает, не вспоминать Верочку (ох, опять она! Не думай о белом медведе…), то, пожалуй, и совсем хорошо. Тело требовало движения, так что трудно на месте усидеть.

— Пошли, Малыш!

Он вышел на улицу и с наслаждением вдохнул свежий воздух. Ну ладно, не очень свежий — городской смог проникает всюду, но все-таки приятно… Как будто провел в четырех стенах не пару дней, а несколько месяцев. И пройтись немного — до скверика у метро, где когда-то подобрал Малыша, — было просто в удовольствие! Он отпустил собаку с поводка, и, пока Малыш что-то деловито вынюхивал в траве, Максим тоже гулял, наслаждаясь погожим и жарким утром.

— Ничего-ничего! — бормотал он себе под нос, широко шагая по утоптанной тропинке. — Все еще будет хорошо! Батистовые портянки будем носить, крем-марго кушать!

Какой-то маленький, седенький, очень аккуратный старичок, прогуливающий карликовую таксу, испуганно отпрянул в сторону.

— Пить надо меньше, молодой человек! — укоризненно сказал он. — Люди работают с утра, а вы… — Он безнадежно махнул рукой и быстро засеменил дальше.

Максим сконфузился и замолчал. В самом деле, еще немного — и прохожие на улице будут за натурального психа принимать.

— Малыш, пойдем домой! Погуляли — и хватит.

Время-то идет! Работать надо. Максим почувствовал, что ему уже не терпится снова оказаться за письменным столом и побыстрее закончить свою работу, сбросить с плеч, как тяжелый груз, а там — будь что будет…

Домой он почти бежал. Малыш обрадовался новой игре, припустил рядом, но время от времени удивленно поглядывал на хозяина: чего это он, а?

Наташа проснулась поздно. В доме было непривычно тихо, даже Малыш не подавал голоса. Она еще немножко понежилась в постели, наслаждаясь сладкой полудремой. Хорошо-то как! Наверное, в первый раз за долгое время ей было некуда торопиться.

Она встала, накинула халатик и вышла в гостиную. Ничто не напоминало здесь о бурной вчерашней ночи. Горелым больше не пахло, и даже следы «творческого» беспорядка, который Максим вечно умудряется устраивать вокруг себя, волшебным образом исчезли. Может, она сама прибрала «на автомате», прежде чем лечь спать, а потом забыла об этом?

Малыша почему-то нигде не видно. Странно. Наташа заглянула в прихожую, на кухню, в комнату Максима… Постель разворошенная, но его самого тоже нет! Неужели встал и пошел с собакой гулять? Похоже на то — вон и поводок не висит на привычном месте. В другое время она бы заволновалась — ну как так можно! Ведь только на ноги поднялся, ночью «скорую» вызывать хотели! — но сейчас почему-то на душе у нее было спокойно. Встал — значит, хорошо себя чувствует. Придет, никуда не денется!