— Ты веришь в Бога? — вдруг, неожиданно, ответила вопросом на вопрос Лара и впилась взглядом в «насекомое», чтобы просканировать и считать с него правдивую информацию, независимо от той, которую «пропищит» ей «насекомое».

— Ну-у-у-у, думаю, что да, — на миг задумавшись, неуверенно пробормотал Кирилл, делая при этом благочестивое лицо.

— А если не думать? — строго спросила Лара, решительно «отбросив» в сторону образный «щит», за которым лгунишка скрывал правду.

— Если не думать, то после сегодняшнего визита в Планетарий моя вера, честно сказать, серьёзно поколебалась, — нехотя произнёс Кирилл, боясь правдой разгневать Бога, а ложью разгневать Лару. И, на всякий случай, чтобы избежать «кары небесной», возложил вину за свои грешные мысли на Планетарий. — Вообще, я сейчас считаю, что Планетарий это «антицерковь» и «антихрам», и в него верующим людям лучше не ходить.

— Не ссы, бояка, — приободрила Лара сникшего «страуса-безбожника», испуганно прячущего голову в песок. — Ты не один такой. Большинство космонавтов, учёных и астрономов — атеисты. И ты, теперь, знаешь почему. А остальные просто притворяются верующими. Причём зная, что притворяться — это тоже грех.

— Ты водила меня в Планетарий для того, чтобы сделать из меня атеиста? — подвысунув голову из «песка», боязливо «прочирикал» «страус» и стал, потихоньку, превращаться обратно в Кирилла.

— Нет, мой господин. Я водила тебя в Планетарий, чтобы показать тебе звёзды с другой стороны, — таинственно уточнила Лара истинную причину экскурсии, перевернув в воздухе невидимую звезду.

— Но я не увидел звёзды с другой стороны, — огорчённо признался Кирилл, опять почувствовав себя безмозглым «насекомым», упустившим что-то важное.

— Ты видел, — хитро прищурившись, погрозила Кириллу пальчиком, Лара, показывая тем самым, что он с ней не совсем откровенен. — Просто ты не понял, что видел. Вот и всё.

— Как это я видел то, что не видел? Да ещё и не понял этого? — совсем запутался в аллегориях Лары уставший немолодой мужчина и потряс головой, чтобы привести мысли в порядок.

— Точно так же, как и люди, читающие написанную на листке важную информацию, не видят, что написано между строк. А там и скрывается основной смысл написанного, — перевела Лара суть вышесказанного с «философского» языка — на русский. И для наглядности, открыв в телефоне фотографию звёздного неба, показала её Кириллу. — Смотри. Звёзды на небе рассыпаны, словно яркие буквы на чёрном листе бумаги. Сначала нужно научиться читать их, а потом, освоив «звёздную азбуку», можно будет прочесть уже и то, что написано между звёзд.

— Научи меня читать между звёзд! — азартно подпрыгнул на диване Кирилл, крепко сжал руку Лары и, прижав её к своей груди, взмолился: — Прошу, тебя!

— Давай, только, не сейчас, — отрицательно мотая головой, утомлённо поморщилась Лара и плавно высвободила свою руку. — Это процесс не быстрый и муторный. А мне сегодня хочется развлекаться и развлекать тебя.

Кирилл нахмурился, обиженно отвернулся в сторону и, после некоторых раздумий, перевёл улыбчивый взгляд на Лару.

— Ну, хорошо. Так и быть. Сегодня празднуем и расслабляемся, а с завтрашнего дня начнём, — пошёл на приятный компромисс, Кирилл, давая понять «учителю» «звёздной азбуки» то, что не позволит перенести обучение на «потом» и, оставаясь в образе «главного решалы», величественно поинтересовался: — А чем ещё ты сегодня порадуешь своего господина?

— Праздничным ужином, арией Нормы из оперы Беллини, ну, и, конечно, самым горячим и страстным сексом за последние тринадцать с половиной лет, — услужливо доложила послушная девушка, покорно опустив голову.

— Ты исполнишь для меня арию «Casta Diva»? — вытянув от удивления лицо и подняв вверх брови, спросил Кирилл, подозревая, что искусственный интеллект до конца не понимает значение слова «исполнить» в данном контексте.

— Ну, ты же хотел сегодня послушать именно это произведение оперного искусства? — на всякий случай уточнила, Лара, прекрасно помня утренний разговор и даже музыкальную тональность, в которой он проходил.

— Да, но мы же сделали выбор в пользу Планетария, — осторожно напомнил Кирилл, намекая на то, что утренняя культурная программа уже полностью реализована.

— Сегодня у нас с тобой праздник, почему бы и не исполнить в этот день все твои «хотелки»? — стала щедро «разбрасываться» своими возможностями добрая девушка, стараясь угодить своему милому во всём.

— Но мне не хочется, чтобы ты сильно напрягалась, ведь сегодня не только мой праздник, но и твой, — проявил джентльменские качества, Кирилл, заботливо освобождая возлюбленную от лишних хлопот.

— Если ты боишься, что я не справлюсь с этой сложной вокальной партией, то твои страхи напрасны. Я спою чище, чем любая оперная дива, когда-либо исполнявшая эту арию, — заверила хозяина Лара, почувствовав и поняв истинные причины нежелания её слушать.

— А-а-а, ну, тогда я с удовольствием наслажусь этим гениальным произведением, — сразу согласился Кирилл, тут же прогнав из себя «джентльмена» и обратно впустив в себя «эгоиста». — Я много раз видел, как ты умеешь умопомрачительно танцевать, и очень хочу, хотя бы раз, послушать, как ты поёшь.

— Вот и славно, — хлопнув в ладоши, поставила точку в обсуждении вечерней программы, Лара, вставая с дивана. — Сходи, пока, расслабься в джакузи и поплавай в бассейне, а я, тем временем, подготовлюсь к концертному выступлению.

Следуя совету Лары, Кирилл посидел полчасика в джакузи, поплавал минут двадцать в бассейне, сходил в душ, побрился, причесался, надел смокинг для торжественных случаев (он ведь собирался в «оперу»), надушился любимым парфюмом Лары и направился в обеденный зал.

Посреди просторного затемнённого помещения стоял большой дубовый круглый стол, освещённый свечами двух старинных канделябров. На стенах, по контуру, горели красно-жёлтые свечные фонарики, а окна были плотно зашторены бархатной тканью. В общем, атмосфера зала соответствовала духу XVII века и визуально напоминала старый итальянский оперный театр.

Подойдя к столу, Кирилл откупорил бутылку прекрасного белого вина, налил себе немного в бокал и, присев на мягкий деревянный стул, стал «поцеживать» вино, в ожидании начала представления.

Когда всё было готово, из акустических колонок (сначала еле слышно, а потом, постепенно усиливаясь) зазвучала знакомая мелодия любимой арии Кирилла «Casta Diva», в исполнении симфонического оркестра.

Из темноты зала к столу, в размеренном темпе, подошла Лара и, как только свечи канделябров осветили её лицо, Кирилл ахнул и перестал пить вино. Перед ним стояла то ли та самая жрица Норма, сошедшая с нотных страниц произведения Беллини, то ли богиня, сошедшая с небес! А когда она запела голосом Анны Нетребко, у ценителя оперного искусства по телу побежали огромные мурашки.

За пять с половиной минут, пока длилось выступление, Кирилл ни разу не шелохнулся. А когда Лара допела и учтиво поклонилась ему, благодарный слушатель соскочил со стула, поставил бокал с вином на стол и,