Внутри негостеприимный бетон уступил место неописуемой роскоши натурального дерева, бронзы и, как показалось Насте, местами даже золота. Такого великолепия ей никогда не приходилось видеть живьем, по-настоящему. Вдаль по бесконечной длины коридору, залитому ярким светом, который, наверное, мог бы соперничать с лучами солнца, уходили ряды из тысяч картин, фотографий, голограмм и скульптур. Настя отметила про себя, что вряд ли хоть одна из них является копией. Этой коллекции мог бы позавидовать любой музей мира, не исключено, что даже виртуальный. Пол в коридоре был устлан паркетом из натурального дерева, на который было просто страшно наступать. Аккуратно, чтобы не испортить пол, Настя и Мухомор вошли в коридор и остановились у входа. Линк ушел дальше, то и дело заглядывая в комнаты, которых здесь, похоже, было несметное количество. Каждый раз он выкрикивал в пустоту помещения что-то вроде «ты где?». Потом наконец остановился у одной из дверей и обратился к пришедшим с ним вместе людям:

— Ну, и долго вы там будете стоять? Заходите, вас ждут.

Возмущения в его голосе не убавилось, даже скорее наоборот. Похоже, что его также раздражал и тот, кого он искал. И Настя уже начала догадываться, кто он. Такое великолепие могла себе позволить максимум сотня людей на планете. И мало кто из них стал бы жить в тайном подземелье в калькуттских трущобах. Но Лоубу, нажившему свои миллиарды не самым честным путем, за которым до сих пор охотились многие, это было в самый раз.

Они подошли к двери. Внутри комнаты роскошь и великолепие не шли ни в какое сравнение с роскошью коридора. Хотя так и должно было быть. Трудно только было себе представить, что может быть еще роскошней. Внутри комнаты, площадью никак не меньше небольшого стадиона, на огромной кровати — не исключено, что на ней свободно смогли бы сыграть в футбол с десяток детей, — сделанной из натурального деревянного массива, покрытого тонкой резьбой и инкрустированного золотом, драгоценными камнями и зачем-то голоэкранами, возлежало тело неописуемых размеров. Наверное, этот человек весил около четырехсот килограммов. Вряд ли он мог самостоятельно передвигаться. Со всех сторон по телу ползали пять-шесть полуголых красоток, а само тело пыхтело не то от собственной тяжести, не то от удовольствия. В общем, зрелище было омерзительное.

— Ладно, иди, — булькая, сказало жирное чудовище Линку, — и охрану предупреди, пусть бдят.

— Хорошо, — буркнул Линк и, не прощаясь, вышел и закрыл за собой дверь. Так, стало быть, была еще и охрана. Хотя, учитывая размеры подземного дворца и беспомощность его хозяина, здесь должно было быть много кого кроме охраны.

Насте очень хотелось убежать отсюда. Ей здесь не нравилось. Она не привыкла к такому богатству. И ей с первого же взгляда стал омерзителен тот, к кому они пришли. Величайший хакер всех времен и народов, легенда сетевого эпоса Эндрю Лоуб, известный как Спрут. Жирный боров, как назвал его Чип. Нет, Чип сильно преуменьшил достоинства Лоуба. Он был не боровом, он был монстром из ада, олицетворяющим сразу все смертные грехи. Уж чревоугодие, алчность и прелюбодеяние — это точно. Но убегать было рано. Нужно узнать, чем это чудовище могло им помочь. Если оно вообще еще на что-то способно.

— Ты — Мухомор, — скорее констатировал факт, чем спросил Лоуб, указав пальцем на парня, — а ты, надо полагать, Настя.

Голос толстяка дрожал и расплывался, словно масло на разогретой сковородке. Когда он говорил, то становился еще более мерзким.

— Да, — ответила ему Настя, — а вы, полагаю, Эндрю Лоуб? Хотя представляться вас, похоже, не учили, — буркнула она спустя секунду. В ответ Лоуб отрывисто засмеялся.

— А ты с характером, — сказал он. — Но ты же меня искала, чего мне представляться? Да, Чип говорил, что тебя не сломать. Просил и не пробовать. Говорил, мол, времени мало.

Настя удивилась, услышав о разговоре Чипа с Лоубом. Когда он мог успеть связаться с хакером? Ведь, судя по всему, его убили через пару часов после того, как они с Мухомором ушли. И никаких средств связи в его бетонном бункере не было. Даже проводов, обычных медных, не то что оптоволоконных. Наверное, удивление отразилось на ее лице, потому что Лоуб засмеялся еще сильней и сказал:

— Тебя удивляет, что Чип со мной связался? Что он вообще общается с таким чудовищем, как я?

— Нет, что вы, — сказала Настя, смущенно опустив глаза.

— М-да. У Чипа вот тут, — он постучал себя по голове, — железа было не в пример больше, чем у меня. Но и у меня его тоже хватает. Можете мне поверить. И сеть у нас своя есть. У Чипа, у меня, у… у других людей еще. Прямой контакт, мы его никогда не разрываем. Поэтому все про всех знаем, — он опять засмеялся мерзким отрывистым смехом. — Так что с Чипом я был на связи до самого последнего момента, — он снова стал серьезным, — до его самого последнего момента. Не так пошло все. Но ладно. Чего вспоминать? Что сделано — того не вернешь. Верно?

— Да, но… — неуверенно произнесла Настя.

— Никаких но. Надо двигаться вперед. И помнить своих товарищей, которые тебе помогали, а не убиваться по ним. Память, знаете ли, живет в веках. И в Сети живет. Особенно если ее поддерживать.

Повисла неловкая пауза. Лоуб то ли задумался, то ли задремал, а Настя не решалась нарушить тишину. Только теперь она поняла, что стайка полуголых шлюх продолжает ползать по необъятному телу престарелого хакера, не обращая совершенно никакого внимания на них с Мухомором. Мухомор же не сводил с них глаз. Его, похоже, никоим образом не заинтересовала беседа с Лоубом, но вот девушки его очень даже интересовали. Да, истосковался парень по женской ласке.

— Ну что, — вдруг снова ожил хакер, — сразу начнем или пообедаете?

— Начнем — что? — не поняла Настя.

— Ну как? Вы чего вообще пришли? — рявкнул он. — Я еще должен вам объяснять, зачем вы сюда пришли?

— А я и не знаю, зачем я сюда пришла, — закричала в ответ девушка, — я не знаю, зачем я притащилась за полпланеты, чтобы встретиться с жирным никчемным боровом, который даже с кровати встать не сможет. Видно, Чип вас очень переоценивал.

— Ха, боевая, а? — обратился он с восторженным вопросом к одной из шлюх, грубо подняв ее голову за волосы. Та мяукнула в ответ что-то неопределенное. Лоуб возмущенно пнул ее рукой так, что девушка свалилась с кровати, и разразился криком: — А ну, пошла отсюда. Все пошли. Дуры тупоголовые, толку от вас…

Шлюхи кинулись врассыпную, быстро исчезнув за какой-то другой дверью, не за той, через которую зашли Настя и Мухомор.

— Ладно, — обратился хакер к Насте, — идите, жрите. В коридоре крикните кого-нибудь, вам обед сообразят. А я пока потренируюсь.

Он что-то ткнул под подушкой, и все голоэкраны, что были вмонтированы в кровать, включились, представив взгляду потоки летящих в черной бесконечности значков.

Обед выдался на славу. Так вкусно Настя не ела, наверное, никогда. Она поглощала еду, обилию которой не было конца, до тех пор, пока она помещалась в желудок. Когда, наконец, она больше не могла есть, она откинулась на спинку кресла, на котором сидела, и, запрокинув голову, закрыла глаза. У Мухомора, похоже, чрево было бездонным — он поглощал еду в неописуемых количествах и с устрашающей скоростью.