Судя по тому, как быстро они вышли на Костю, это мог бытьДжеймиссон. Он знал подробный маршрут не только Саши, но и моего сына. Хотя проБуффало я ему не говорил. На всякий случай решил подстраховаться. Но он мог самвычислить маршрут Кости. Или просто узнать у него, когда был у нас дома. Неполучается. Мы обсуждали подробный план Костиного маршрута уже после отъездасемьи Джеральда. Неужели все-таки Джеймиссон предатель? Верующий человек. Отецпятерых детей. Или мир уже перевернулся, а я об этом не знаю?

А если ему угрожали? Если мне страшно за моих двоих, то какдолжен быть уязвим он, отвечающий за пятерых. Может быть, кого-то из его детейбандиты взяли в заложники, поэтому он был вынужден пойти на предательство,чтобы спасти собственного ребенка. Нет, не получается. Он наверняка рассказалбы мне обо всем. Нет, нет. Я не могу его подозревать, я всегда старался емуверить.

Тогда выходит, Кервуд. Он видел нас в Огасте, знает, что ябыл с детьми. Мог проверить, брал ли я билет для Саши, узнать о моейдарственной, заверенной у нотариуса. Ему нужны голоса избирателей, и мафия,способствуя его избранию вице-губернатором штата, может обеспечить эти голоса.Но зачем ему русская мафия? В штате Мэн почти нет выходцев из республик бывшегоСоветского Союза. Здесь невозможно повлиять на голоса граждан штата. Тогдазачем ему такое предательство? Деньги? Нет, он очень богатый человек. Не моготказать мафии? Тоже непохоже. Это гордый и самолюбивый человек. Ему нужныденьги на свое выдвижение? Тоже нет. Республиканцы легко собирают деньги насвои избирательные компании по всему штату. Тогда выходит, что это не Кервуд,тем более что он не знал про Буффало. От этих мыслей можно сойти с ума! Я непредставляю, как мне дальше жить и что делать. Буду шарахаться от каждого, ктооказался рядом, буду пугаться любого общения с посторонним. Но мне нужно знать,кто меня предал. Меня и детей. Я обязан вычислить предателя, чтобы не повторятьсвоих ошибок в будущем.

Они меня переиграли, и теперь заставят убить бывшегопремьера. Ну и черт с ним, я должен думать о Косте. С другой стороны, заубийство премьера меня поджарят на электрическом стуле, и некому будетзаботиться о моих детях. Нужно было хотя бы жениться, тогда бы у меня осталасьжена. Хотя нет, я не совсем прав. Жена все равно была бы им мачехой. Нет, нужносделать так, чтобы остаться в живых. Это задача-минимум на завтрашний день.Сегодня, как только я приеду в Нью-Йорк, мы должны уехать вместе с мистеромБарлоу в Монреаль. И утром следующего дня я должен показать свое мастерство.Судя по тому маниакальному упорству, с которым они добиваются, чтобы именно япоехал в Монреаль, моя участь уже решена. Им нужен не только исполнитель, но иконкретный человек, на которого они могут свалить покушение. Бывший киллер,обманом получивший американское гражданство, — идеальный кандидат длятакой роли. Идеальный кандидат в покойники. Или они оставят меня в живых, чтобыустроить показательный суд? На их месте я бы не стал рисковать, доводя дело досуда, а устранил бы нежелательного свидетеля гораздо раньше.

Мне было все равно, что они сделают со мной. Единственное,что меня по-настоящему беспокоило, была судьба Кости. Ведь если менядействительно уберут в Монреале, то мафия может решить, что Костя слишком многознает. К тому же его никто не станет искать, и в иммиграционной службе СШАрешат, что еще один бывший российский гражданин получил визу и обманом осталсяв стране, решив не возвращаться домой. Если я правильно рассуждаю, тоКонстантина не должны оставить в живых. Значит, я обязан иметь гарантии. Тольков том случае, если его посадят на самолет, улетающий в Россию, я сяду в поезд,направляющийся в Монреаль. На меньшее я не имею права соглашаться, иначе егопросто убьют.

Утром, сойдя с поезда, я взял такси и сначала поехал в офистелефонной компании, чтобы узнать некоторые подробности о номерах телефонов,которые я списал у Оглобли. Довольно быстро выяснилось, что кроме личноготелефона мистера Барлоу мои наблюдатели звонили в Нью-Йорк какому-то СеменуЕрофееву. Из телефона-автомата я набрал его номер и, услышав ответ, повесилтрубку. Это был тот самый «советник», его голос я сразу узнал.

Оставалось только взять машину напрокат и поехать к его домув Бруклине. Ерофеев жил один. Хотя бы в этом мне повезло. Он не успел выйти издома, когда я оказался рядом с ним. Пистолет, который я отобрал у Оглобли, былсо мной, и я вдавил его в бок этого наркомана так, чтобы он почувствовал боль.Нужно сказать, что он повел себя как настоящий мужчина, даже не испугался. Илиу него уже была та стадия распада, когда ничего не боишься?

— Чего тебе нужно? — спросил он.

— Где мой сын? — я стоял рядом с ним и готов былнажать на курок, чтобы всадить в эту гниду всю обойму. Но он явно не торопилсяумирать.

— Езжай к Барлоу, — посоветовал он мне, — всеу него узнаешь.

— А я у тебя хочу узнать. Где мой сын?

— С ним все в порядке, — ответил Ерофеев. Онзакрыл глаза, потом открыл и вдруг жестко сказал: — Убери пистолет. Кожупорвать можешь.

Я невольно чуть ослабил давление. Он кивнул, словно просилменя о пустяковой услуге. Потом огляделся по сторонам.

— Ты так не дергайся, Левша. Ни к чему это. Лучше ведисебя спокойнее и все будет нормально.

— Советы своему шефу давать будешь, — зло прошипеля, — а мне скажи, где вы моего сына спрятали.

— Да найдут его тебе, — сказал Ерофеев. — Тылучше подумай о себе, — он огляделся по сторонам. — Ничего у нас невышло, — вдруг сказал он. — Убери ты свой пистолет! Утром мне звонилЧезаре Кантелли. Ты даже не слышал про такого. И не нужно тебе слышать. Они всезнают. Знают, как мы тебя подставить хотели и как убрать решили. Вот он меня ипредупреждал. А ты знаешь, что значит такое их предупреждение? Выходит, что тыговоришь с живым мертвецом. Поэтому убери пистолет, не нужно им размахивать.Ничего с твоим сыном не случится…

— Кто такой Кантелли? Я ничего не понимаю.

— Человек такой забавный, — улыбнулсяЕрофеев. — В общем, все кончено, Левша…

Он не договорил. Из проезжавшей машины раздались тривыстрела. Все три — в Ерофеева. Несчастный рухнул мне на руки. Автомобиль, изкоторого стреляли, скрылся за поворотом, я даже не успел повернуть голову.

— Гримасник, — улыбнулся сквозь кровавую пенуЕрофеев. — Он тебя завтра продублирует…

Кажется, он хотел сказать еще что-то, но не сумел. Он умерпрямо у меня на руках. Вся беда американских киллеров в том, что они не делаютконтрольного выстрела в голову. И поэтому жертвы в Америке иногда выживают илиумирают в больницах, успев дать показания. А некоторые даже выступают потом насуде. То ли дело наши родные убийцы. Они так человека изрешетят, чтобы ни одинврач залатать не смог.

Я уложил покойника на тротуар и поспешил уйти. Мне сейчасникак нельзя встречаться с американской полицией. Поэтому я и решил поехать вофис мистера Барлоу, тем более что должен был явиться туда к одиннадцати утра,как мне и приказывали. На машине, взятой напрокат, я поехал к мистеру Барлоу вего нью-йоркский офис.