Трясущаяся от испуга тетка Оленсия, цепко держа свою всхлипывающую дочь за руку, шагала по тускло освещенному коридору. Ее тело было объято почти подступившей паникой. Она то и дело кусала губы, оглядываясь на белобородого мужчину, шедшего вместе со стражниками позади нее. Тетка под завывания своей дочери пыталась поймать его взгляд, но все бесполезно. Он не желал смотреть на нее.

– В камеру их, – произнес один из стражей, махнув рукой грузному мужчине, незамедлительно направившемуся к тетке и всхлипывающий Дионе, потерявшей все свое высокомерие.

Сейчас она не была той, кто без зазрения совести издевался над Роланой. Дочка главгадины выглядела как пускающая сопли размазня.

– Стойте! – кинулась вперед женщина, закрывая собой плачущую навзрыд Диону. – Подождите! – кричала она, часто дыша. Ее рот вновь открылся. – Мы не виноваты! Мы… – Оленсия хотела продолжить, но тут взгляд встретился с белобородым мужчиной, который смотрел в ответ пристально, предупреждающе, отчего язык прилип к небу, а сама тетка будто разом сдулась, словно воздушный шар, затихая.

Она боялась его больше чем стражей, ведь знала, на что он способен.

– Не виновата она! Как же! – мужчина грубо пихнул ее в плечо, и Оленсия чуть не расстелилась на полу. – Все вы здесь не виноваты! – фыркал он. – Говори, если есть что сказать! А если нет, то закрой свою пасть! Поняла?!

С гулко бьющимся сердцем тетка отыскала ледяную руку Дионы, находящейся на грани обморока.

– Ну?! – нетерпеливо рыкнул стражник. – Говорить будешь?!

– Мне…

Взгляд белобородого сводил ее с ума, погружая в пучины ужаса.

– Мне нечего сказать, – мотнула головой женщина, всхлипывая.

Она задыхалась, не понимая, почему он не помогает? Почему намерен дать показания? Он ведь обещал им безопасность и безбедную жизнь!

– Вот так бы давно! – цыкнул стражник, вновь пихая Оленсию. – А то устроила здесь черте что! Шагай вперед, преступница! Камера уже ждет тебя!

Визуализация

34. Нежданные визитеры

Ролана

Утро встретило яркими солнечными лучами и ароматами цветущих сливовых деревьев, доносящихся из приоткрытого окна. Настроение было превосходным.

Сегодня Инесса должна нанять слуг и двух садовников, как и камердинера с кучером. Совсем скоро в доме станет оживленно.

– Территория уже охраняется, в саду тоже будет наведен порядок, – сладко потянулась я, – и комнаты засияют чистотой. Ну разве это не прекрасно? – счастливо вздохнула, понимая, что ни капли не жалею, что неизвестный закинул меня в тело дочери графа-простолюдина.

Да, изначально было очень волнительно и тревожно, но я справилась. Смогла вернуть бабушке здравый рассудок, добилась наказания тетки и ее мерзопакостной дочурки, как и избежала нежелательного брака с Бельмоном.

– Теперь нужно решить вопрос с детьми, – поджала губы, поднимаясь с кровати. – Лимар обещал, что займется этим, а я ему помогу.

От воспоминаний о сыне герцога, сердцебиение невольно участилось. Мне не пришлась по душе такая реакция, ведь уже приняла решение, что буду держать этого мужчину на расстоянии. Его намерения в отношении меня, безусловно, льстили, но ни к чему хорошему они не приведут.

Старалась не заострять свое внимание на Лимаре, улыбающийся образ которого встал перед глазами, но услужливая память подкинула момент, когда я сидела вместе с ним на коне. Его рука лежала на моей талии, волнуя кровь, а теплое дыхание касалось кожи щеки…

Сердце забилось чаще, а потом в мыслях вспыхнули слова наследника герцога, которые он говорил мне у себя дома, выражая симпатию…

– Нет, нет и еще раз нет! – замотала головой, не желая развивать эту тему, которая сулила беды. – Я не поддамся! Поверь, тебе проще выбрать другую для своих понятных намерений!

Сделав глубокий вдох, решительным шагом направилась в комнату гигиены.

Чтобы выкинуть Лимара из своих мыслей, я окунулась в воспоминания о вчерашнем дне. Наверное, никогда не забуду, как отреагировал Льюис на обновки и игрушку. Ребенок был так растерян. Его глаза напоминали блюдца. Он то и дело гладил пальцами ткань своих новых вещей и с осторожностью рассматривал сапожки, будто не до конца веря, что все происходящее реальность. А уж когда я избавила игрушку от упаковки, то у мальчика и вовсе выступили слезы. Он смотрел на нее с неверием и восхищением одновременно, а потом, когда взял ее в руки, его лицо озарила широкая, невинная улыбка счастливого до невозможности ребенка. Такие моменты навсегда останутся в моей памяти.

Чуть позже мы отправились в каминную комнату, предварительно приготовив какао. Помытый и вкусно пахнущий Торос вел себя смирно. Пес позволил осмотреть свою лапу, на которой обнаружилась содранная кожа. Ее обработали, но сегодня все равно требовалось вызвать лекаря.

Так и провели вчерашний вечер все вместе. Мы с бабушкой и Инессой болтали, Тор развалился возле кресла, на котором я сидела, а Льюис все не выпускал машинку из рук. К слову, игрушка оказалась и не машинкой вовсе, а грузовой каретой. Позади кабины имелась вытянутая часть, напоминающая капот, но на самом деле крышка на ней откидывалась и образовывалось углубление, в которое грузили вещи знатных господ, если кто-то куда-то уезжал или переезжал, ведь аристократии не предстало перевозить свой багаж в тележке. Как выяснилось, они считали это низостью, уровнем простого люда. До меня не сразу дошло, что транспорта, похожего на земной автомобиль, не может быть в этом мире, ребенок все расставил по своим местам.

Стоило выйти из комнаты, как у дверей встретил Торос и бабушка, стоявшая чуть поодаль.

– Доброе утро, – вопросительно вскинула я бровь.

– Всю ночь здесь просидел, – послышался голос бабули. – Я его уже и гулять звала и есть. Не идет, – хмыкнула она.

Пес при виде меня, приветственно замахал хвостом, оживляясь.

– Я так понимаю, он выбрал тебя своей хозяйкой, – кивнула старая госпожа. – Поэтому придется именно тебе за ним следить.

– А я и не против, – мои губы тронула улыбка, а рука опустилась на голову Тороса. – Льюис еще спит? – спросила я у бабушки.

– Спит, – хохотнула она. – Вместе с каретой уснул, до сих пор ее во сне к себе прижимает.

– А Инесса…

– Уехала за слугами, как мы вчера и обсуждали, – продолжила бабуля, понимая меня с полуслова.

Удовлетворенно кивнув, я поманила за собой Тороса, безоговорочно направившегося следом,