оглянулся на остальных шизов. Те каким-то чудом поднялись, перестали драться и пришли к согласию. Казалось, ими управляет невидимая рука. Они растянули скованные цепями руки и ноги, образуя забор, который вскоре вытянулся в непрерывную дугу вокруг друзей Айзека, с центром у входа на мост. Ловушка. Они в ловушке.

Их окружили шизы. Чудовища из детских страшилок.

Айзек схватил Минхо за рубашку.

— Что можно сделать? — завопил он, выплескивая страх.

Минхо покачал головой. Его лицо выражало муку, но не страх. Парень не испугался.

— Скажи своим друзьям! — крикнул он. — Скажи, чтобы не ввязывались в драку, иначе их убьют!

Айзеку было стыдно признаться, но ему даже в голову не пришло, что можно вступить в борьбу. С армией шизов и летающими машинами, которые стреляют голубым пламенем, мощным, как тысячи кузниц? Он потерял всякую надежду.

Он посмотрел вверх на висящие в небе металлические шары с распахнутыми дверями.

Из разверстых утроб спускались на землю, словно древние боги, гигантские машины — сплошная сталь и стекло, провода, шланги, у каждой четыре конечности с гигантскими колесами, из которых торчали острые шипы. Машины спускались со зловещим скрежетом и падали с бешеным грохотом, от которого тряслась земля.

Все это время Айзек и остальные бессознательно отступали, иначе непонятные воздушные суда оставили бы от них мокрое место. Бежать было некуда, прятаться негде.

Айзек посмотрел на Садину. На Триш. На Доминика и Джеки. На Миоко. На старину Фрайпана, Карсона и Лейси. Он обвел взглядом своих друзей, даже Тимона с Летти, Минхо и Рокси. Оглядел всех и с удивительным спокойствием подумал: «Неужели все кончено? Неужели и для меня, как для многих предков, наступил конец света?»

Вращая шипованными колесами в пугающе слаженном безумном танце, машины с чудовищным скрежетом направлялись к ним.

Часть четвертая

Старый и новый мир

Я еду в грузовике. По дороге. Дорога завалена остатками старого мира.

Моя жизнь кончена.

И все же мне не грустно. Я переживаю за Кейшу и ее детей и надеюсь, что у них все сложится хорошо. Это помогает не грустить. Я очень рад, что встретил их до того, как все кончилось. Я скучаю по Томасу, Минхо, по всем. Но я болею за них и надеюсь, что у них все получится. Они победят, выживут и будут счастливы. И горе отступает.

В мою дверь стучится безумие. Прокрадывается через порог.

Говорят, бывают вещи хуже смерти. Видимо, это правда. Да, наверное. Но жизнь и смерть — начало и конец красоты. Одного без другого не бывает.

Наверное, я брежу.

Книга Ньюта

Глава тринадцатая

Утроба зверя

I

Джеки

— Эй, ты как? С тобой все в порядке?

Миоко обнимала Джеки за плечи, без конца повторяя в ухо эти слова. Джеки каждый раз кивала в ответ, но, видимо, не слишком убедительно. На самом деле она знала, что это неправда.

У нее далеко не все в порядке. Скорее, наоборот.

Они — несколько человек — были заперты в тесном отсеке летательного аппарата, так называемого берга. Джеки никогда в жизни ничего подобного не видела, как и многого из того, с чем познакомилась за последний день. Правда, кое-что рассказывали старики. Летательные аппараты, которые бросали вызов гравитации, испуская пламя, подобно огнедышащим драконам. Гигантские машины с шипами на колесах. Оружие. Люди в странной одежде, явно произведенной не милой старушкой на ткацким станке…

И уроды — в цепях, с мертвыми, безумными глазами, двигающиеся синхронно, будто части единого организма. Шизы. Слово вызывало в воображении страшные истории, о которых говорили у костров. И мрачные шутки среди друзей на острове. Шизы. Настоящие, хоть и не совсем соответствующие описаниям.

Миз Коуэн сжала ее колено, возвращая в кошмарное настоящее. Они сидели друг против друга, прижавшись так тесно, что ноги переплелись. Миз Коуэн улыбнулась с таким усилием, что захотелось плакать. Слева от Джеки сидели Доминик и Фрайпан, а по обе стороны от миз Коуэн — двое мужчин с восточного побережья, которых она почти не знала. Миоко, сидевшая справа, обнимала Джеки: видимо, она казалась самой расстроенной после всего произошедшего.

Их похитили. Захватили в плен. Джеки тряслась от ужаса, вспоминая подробности, и изо всех сил пыталась избавиться от кошмара. Но образы мелькали даже перед открытыми глазами.

Шизы, подходя все ближе, затягивали петлю. Две шагающие машины, которыми разродились шарообразные берги, с лязгом кружили по непонятной траектории, вращая шипованными колесами. Кругом сновали незнакомцы, одетые в черную, сверкающую на солнце одежду. Затем из днища машины высунулась жесткая холодная клешня, обхватила Джеки за туловище, оторвала от земли и втащила в темное чрево стального монстра. Вскоре там же оказались Миоко, потом Доминик, миз Коуэн и трое мужчин. Об остальных они ничего не знали. «Умерли, — подумала она. — Пожалуйста, пусть они будут живы».

Вот и все. Больше не о чем думать, нечего сказать. Джеки не понимала, что происходит, и никогда не испытывала подобного ужаса. Она ненавидела себя за то, что села на этот чертов корабль.

Трясущаяся машина с ритмичным гулом катилась в неизвестном направлении.

А вместе с ней тряслась Джеки.

2

Минхо

После того как они попали в когти горехода, Минхо заперли в одиночную камеру, и он бесился, что его разлучили с Рокси. Растерянный и злой, он ничего не соображал. В голове вертелась одна мысль: какой же он дурак! Наивный, смешной, доверчивый идиот. С чего он взял, что способен перехитрить Носящих Скорбь, жрецов и жриц, весь Остаток нации? Способен биться в одиночку против людей, убивающих всех чужаков, независимо от их намерений, людей, которые посвятили свою жизнь и цивилизацию самосохранению и разрушению Божества? Как он мог такое вообразить?.. Минхо ни о чем больше не думалось.

Скрипнула металлическая дверь, вошел мужчина. Лицо вошедшего скрывала жесткая овальная маска с прорезями для глаз и рта.

— Склони голову, Сирота, — приказал тип. — Я — Скорбящий Баррус. С этого момента у тебя нет права на ошибку. Еще одна самая крошечная ошибочка — и ты отправишься в ад.

Минхо знал, что эта фраза использовалась в стародавние времена как проклятье. Но человек в маске имел в виду буквальный смысл. Ад — подвал под самым нижним этажом крепости. Совсем близко к тому месту, где он спас мальчика, Кита.

Сирота осмелился заговорить:

— Могу ли я задавать вопросы и быть с вами откровенным? Я все еще готов помочь