все тысячу раз слышали мои истории. Не буду морочить вам голову новыми. Скажу одно: хватит с меня сражений на Аляске. Я лучше останусь здесь и буду питаться подножным кормом и кроликами, пока не остановится сердце.

— Да ну, бросьте, — сказала Джеки. — Вы всех нас переживете, старина.

Фрайпан захохотал.

— Твоими бы устами, девочка… Знаешь, с чего я начинаю каждое утро? Щупаю пульс, чтобы убедиться, что еще жив.

Джеки хихикнула, остальные тоже засмеялись. Айзек грустно улыбнулся. Он не мог отделаться от мыслей о кузнице: огонь, раскаленный металл, облака пара, запахи пота, кожи и угля. Своего рода ирония судьбы: работа в кузнице помогала ему забыть о трагедии, по крайней мере на время, а теперь, вспоминая свое любимое место, он думал о маме, папе, сестре. О том страшном дне.

Фрайпан прочистил горло и наклонился ближе к огню.

— Да пошло все к черту! Хотите историю? Давайте не будем ничего решать на ночь глядя.

Все одобрительно закивали, и он с довольным видом начал рассказ о людях, которых они уже знали.

— С малышом Чаком вечно что-то случалось, а однажды ночью он впутал в историю Томаса. Галли в это время как раз сидел на горшке…

Слушая историю Фрайпана, Айзек смотрел на огонь и вспоминал свою жизнь. Над танцующими языками пламени поднимался призрачный столб дыма, и ночь казалась не такой темной.

Эпилог

Два ларца

Александра

Она сидела в библиотеке у себя в резиденции, а на столе лежали ее сокровища. Маннус и паломники выполнили обещания. Сначала Александра думала, что неразумно оставаться здесь, где она прожила столько лет, получив во владение эти вещи, но потом рассудила, что бояться нечего. Теперь даже Михаил не посмеет против нее выступить.

Она придвинула к себе первый ларец, подняла крышку. Встала, чтобы лучше видеть, и заглянула внутрь. Прямо ей в глаза смотрели глаза Николаса с отодвинутыми веками, которые никогда больше не закроются. Она улыбнулась, невольно ожидая от мертвой головы ответной улыбки. Тщетно.

Закрыв крышку, Александра вернула ларец на место, придвинула к себе другой и вновь села. Несмотря на устрашающее название, Гроб больше напоминал портфель. Сделанный из плотной красной кожи и выстроченный белой строчкой, он закрывался шестью металлическими защелками. Каждый замок имел свой код, а коды знали только три человека на свете. Теперь — два. Чувствуя себя на грани истерики, точно паломники на руинах Лабиринта, Александра аккуратно, почти благоговейно поворачивала циферблаты, пока не выставила все коды. Затем открыла замки, испытав огромное удовольствие от шести последовательных металлических щелчков.

Она осторожно подняла крышку и отодвинула как можно дальше. Большую часть шкатулки занимало серое губчатое вещество, которое обеспечивало сохранность драгоценного содержимого. В защитном материале были прорезаны на равном расстоянии пять закругленных отверстий, и в каждом покоился металлический флакон, запечатанный с помощью неизвестной Александре технологии. Пять флаконов, способных запустить процессы Эволюции и навсегда изменить мир.

Она вытащила из углубления один флакон — величиной примерно с ладонь — и долго рассматривала гладкую отполированную поверхность, идеально закругленную с обоих концов. Ни единого шва, ни единой трещинки, никаких этикеток. Блестящий, безупречно гладкий серебристый металл. То, что находилось внутри цилиндра, предопределяло будущее Вспышки и ее многочисленных разновидностей. Путь, который укажет своему народу она, Божество Александра Романов.

Нет, этот титул больше не годится. Просто Богиня.

Она аккуратно вставила цилиндр в углубление и с неописуемой радостью оглядела свои сокровища.

В пробирках содержались образцы крови человека, жившего много лет назад, имя которого знали в каждом уголке уцелевшего мира и часто произносили в течение семи десятилетий после его трагической смерти. Имя, которое на одних наводило страх, а другим дарило надежду. Для Александры оно воплощало в себе сумму всех причин ее существования. Потому что она знала тайну, которой не ведало большинство. В отличие от большинства своих друзей из Лабиринта, мальчик по имени Ньют не обладал иммунитетом.

Он сам был лекарством. Да. Тот самый мальчик. Ньют. Объект А4, брат Сони…

Исцеление.

Конец первой книги