— Согласен познакомиться поближе? — спросил Константин Константинович.

Дмитрий ничего не ответил. Его молчание Острожский расценил по-своему:

— Не падай духом, крестник. Я в твои годы…

— И что же ты делал в мои годы? — поинтересовался Сангушко.

— Долго об этом, Дима, рассказывать. Но когда-нибудь, если пожелаешь, найду время. Одно скажу, я бы на твоем месте…

— Гальшку не упустил, — от души засмеялся Сангушко и успокоил его: — Отец мой, ты еще такой молодой, что позавидовать можно. Любая красавица за тобой побежит сломя голову.

— Не надо, Дима, уже давно нет пороха в пороховницах. Но мы не об этом.

Марыся, которая все время вертелась вблизи, раздавая желающим с подносов вино, поспешила к ним.

— Князь, — обратилась она к Острожскому, — не желаешь ли выпить испанского?

— А почему бы и не выпить, — согласился Константин Константинович и, в свою очередь, спросил у Сангушко: — А ты как насчет этого?

— Слишком не увлекаюсь, но с тобой, крестный, охотно.

Подав каждому по бокалу, Марыся не спешила отходить. И так подслушала уже, о чем вел князь разговор со своим гостем, но на расстоянии, хотя и малом, уловила далеко не все.

Константин Константинович не обращал внимания на ее присутствие:

— Пойми, крестник, молодое вино как хорошая женщина…

Дмитрий подхватил:

— Чем больше пьешь, тем больше хочется.

— А ты, смотрю я, ухарь!

— Пошутил я, отец.

— В каждой шутке доля истины есть, — Острожский сразу же перешел к тому, о чем только что они вели разговор: — Сам подойдешь к Гальшке или познакомить вас?

— А как это делали в твои годы? — трудно было разобрать, шутит Сангушко или говорит всерьез.

— В мои годы, Дима, без чужой помощи обходились.

— Тогда еще немножко вина для храбрости.

— Марыся, — позвал горничную Острожский — Налей молодому князю.

Она наполнила бокал едва не до краев, но Сангушко сделал только несколько глотков.

— Счастливо, — улыбнулся Константин Константинович.

Неприметно улыбнулась и Марыся. Но если Острожский желал своему крестнику успеха, то горничная радовалась, что смогла узнать имя одного из главных претендентов на роль жениха. А что Сангушко является именно им, она нисколько не сомневалась.

Глава 15

Был еще один человек, который внимательно наблюдал за разговором Дмитрия с Константином Константиновичем — верный оруженосец князя. Но если Марыся старалась прислушаться, о чем они беседуют, то Васю интересовала лишь горничная. Правда, куда больше ему нравилась Гальшка, но рассудил трезво. Княжна — не ровня ему. Даже если бы и бросила взгляд в его сторону, постарался бы отнестись спокойно. Ради Сангушко он готов был на что угодно. Даже отказаться от девушки, которая нравится.

Внимательно присмотревшись, понял, что, хотя горничной и далеко до княжны, она очень привлекательная. Поскольку Марыся все время была занята обслуживанием застолья, так и не удосужился с ней переговорить. Теперь же появилась возможность.

Не успел Сангушко направиться к Гальшке, как Вася подошел к Марысе. Она даже опешила, когда услышала от него:

— Разрешите пригласить вас на танец!

Понимая, насколько эта просьба несвоевременна, она размышляла, как поступить. Лучше отказаться, иначе князь Дмитрий исчезнет из ее поля зрения. Но, посмотрев внимательно на мужчину, поняла, что сделать это не в силах. Было в нем что-то притягательное, из-за чего не хотелось отказывать.

Вася пришел на выручку.

— Сомневаетесь, стоит ли танцевать с верным оруженосцем князя Сангушко? — спросил он, и его нахальные, затянутые легкой паволокой глаза стали еще более привлекательными.

— Вы вместе с князем Дмитрием приехали? — обрадовалась Марыся, понимая, что именно от оруженосца ей будет легко получить нужную информацию.

— Куда Сангушко — туда и я, — Вася дал понять, что его и князя водой не разлить. — А как насчет обещанного танца? — напомнил он.

— Я вам обещала? — игриво удивилась Марыся.

— Я, видимо, ослышался, — Вася смотрел в упор, но его глаза улыбались.

— Я согласна, — неожиданно сказала Марыся, которой оруженосец нравился все больше.

— Тогда соизвольте представиться: Василий.

— Марыся.

А в это время Сангушко подошел к Гальшке. Когда княжна увидела его, он сразу показался знакомым. Но не успела вспомнить, кто это, как Дмитрий, поздоровавшись, назвался. И тогда Гальшка догадалась:

— Ты крестник моего дяди.

Получив утвердительный ответ, скромно улыбнулась:

— Мне он немало о тебе рассказывал.

— А мне о тебе.

Они разговаривали легко и непринужденно.

— Может, потанцуем? — предложил Сангушко.

— Да, — согласилась княжна.

Одним танцем дело не ограничилось. Дмитрий перехватывал инициативу у каждого, кто шел в сторону Гальшки. Самому себе удивлялся, откуда бралась у него такая решительность. Не дал возможности станцевать с Гальшкой и Гурко. Да и сама княжна была настроена против него.

Увидев издали, как из толпы мужчин выделился один из них — немолодой, но, как чувствовалось, решительный, сама предложила Диме:

— Станцуем?

— Станцуем.

Но граф решил не сдаваться.

— Тогда, княжна, следующий танец мой, — обратился он к Гальшке.

— Посмотрим, — ответила она уклончиво, а когда они отдалились от него, умоляюще попросила Сангушко: — Только не отдавай меня ему!

— А разве он забирает тебя с собой? — пошутил Дмитрий.

— Я не хочу с ним танцевать.

— Тогда другое дело.

После этого князь ни на минуту не отпускал Гальшку от себя, чем вызвал всеобщее недовольство. В их сторону начали бросать взгляды женщины, шушукаясь между собой:

— Смотри, как прилипла?!

— Кто?

— Дочь Беаты к крестнику Острожского.

— У молодежи свои нравы.

— Не говори. Ни суда, ни совести.

Но Гальшке с Дмитрием казалось, что, кроме них, на свете никого не существует. Сангушко только обратил внимание, что рядом танцует Вася, которому поспешил подмигнуть. Это заметила Марыся.

— А вас и в самом деле не разлить водой.

— Мы как братья. Потом расскажу, почему так получилось.

Но Марысе было не до этого. Она увидела, что Сангушко с Гальшкой решили подышать свежим воздухом и направились к выходу. Предложила оруженосцу:

— А не прогуляться ли нам?

— С удовольствием, — ему и самому хотелось очутиться в затененном месте, чтобы побыть с горничной наедине.

Стояла теплая майская ночь. Со стороны Горыни веяло прохладой, а в кустах заливались соловьи, трели которых разносились по округе.

Дышалось хорошо и легко, но у Сангушко, а тем более у Гальшки, когда они оживленно беседовали, словно перехватывало дыхание от волнения и нежности, которые неожиданно пробудились в душах обоих.

— Может, присядем? — предложил Дмитрий и повел Гальшку под деревья, где стояли резные скамейки.

Остановились у той, которая находилась немного в стороне от остальных и почти пряталась в густой зелени, поэтому можно было не сомневаться, что здесь их кто-то увидит.

— Присядем, — согласилась Гальшка.

Они сели