Не буду говорить о страхах, явных, но подчиняющихся строгой дисциплине во второй половине дня праздника. Но известно ли, что любое дефиле даже по прошествии трех месяцев ставит перед нами огромные трудности? Ни минуты отдыха! Сколько нас, чтобы показать за два часа сто пятьдесят творений? В среднем пять или шесть манекенщиц. Пять или шесть!.. Каждая «прогулка» длится (я засекала время) от двадцати секунд до одной минуты, то есть мы «появляемся» каждые четыре минуты.

«Светской женщине» дается минут двадцать на завершение туалета, чтобы ничто не хромало, чтобы не выпирали застежки, чтобы нигде не вспучивало. У нас вчетверо меньше времени (правда, у нас отличные помощницы). Мы должны быть совершеннее, нет права на ошибку, ненужную складку, корсет должен быть затянут как надо, а бант сидеть с точностью до миллиметра. Иными словами, между нашими проходами, неспешными, величественными или непринужденными, мы несемся наперегонки со временем. Но разве кто-то говорит нам комплименты за это (и кое-какие другие вещи)?

ДИОР

Конечно, Дом, с которым я наиболее тесно связана после Бальмена, – фирма Диора. Я уже говорила, что он знал меня еще дублершей в немилости у Лелонга и потратил немало сил, помогая выбраться на поверхность. Почему я не пришла к нему, когда мне надоела жизнь летучей манекенщицы? Звучит странно, но он подавлял меня, как до сих пор подавляет свой персонал. Но он очарователен, снисходителен, понятлив, далек от какой-либо претенциозности. Если и выглядит холодноватым, то, быть может, из робости, ведь он возложил на себя обязанность уделять бо́льшую часть времени великим мира сего? Манекенщицы уважают и восхищаются им, а вернее, просто любят (иная ситуация у Бальмена и Фата). У него невероятные требования к ним. Позирование у Диора – период наиболее интенсивной, если не сказать экстенсивной работы. Но у него почасовая оплата, и работа дает им заработок! Мне случалось встречать манекенщиц Диора, которые позировали фотографам в девять часов вечера, а потом возвращались на авеню Монтень, чтобы отметиться на проходной.

Известно, что успех Диора был молниеносным. Его первое дефиле стало событием в Париже и имело мировой успех. Говорили, что за ним стоял пресловутый заказчик. Нет, за ним стоял его талант, можно даже сказать гений, и гений невероятно оригинальный, который разом раскрылся после спасительной стажировки у Люсьена Лелонга! Стиль Диора, одновременно простой и красочный, иногда граничит с вычурностью, узнается профессионалами за сотню шагов. Когда я по возвращении из Южной Африки купила на собственные деньги платье с ажурной юбкой, вернее с двойной юбкой, на которой широкие полосы настоящей чесучи ниспадали на нижнюю часть (репс), создавая при каждом движении ощущение яркой вспышки, встречавшиеся мне знатоки оборачивались и говорили: «Платье от Диора!» Они были в восхищении. Как и я!

Диор за несколько лет создал Дом, который, без всяких сомнений, находится на вершине профессионализма. У него больше всего манекенщиц, в том числе и самых знаменитых: Сильвия (говорят, она «не переносит» меня), Симона, красавица Франс и Алла, очаровательная помесь китаянки и индонезийки, тонкая, как лиана.

Диор культивирует простоту в общении: в последний раз, когда я торопливо шла пешком по площади Святого Августина, он проезжал мимо в машине вместе с мадам Ремонд: «Залезайте быстрее, малышка Пралин». И подбросил меня к Бальмену.

Диор находится под защитой Бога. И богинь! Одна из них – восхитительная мадам Брикар[167] (знакомая мне со времен Лелонга, где она была уважаемой клиенткой). Брикар отдает себя фирме и служит, если можно так сказать, связующим звеном с парижской элитой.

Диор мало путешествует, почти не организует дефиле за границей, но именно в него влюблена вся Америка. Именно его манекенщицы удостоились чести быть первыми, и единственными, которых приняли при английском дворе и которые склонились в реверансе (какие ощущения!) перед королевой Елизаветой.

БАЛЕНСИАГА, ФАТ

Звезда Баленсиаги блистала в межвоенный период. Его известность простирается далеко, я это поняла в Южной Африке.

От моей дорогой Карол, одной из его благородных сотрудниц, я знаю, что жизнь в его Доме комфортна и приятна.

Испанец Баленсиага не отринул родину и сохранил природный вкус. Что бы я делала у него, маленькая (относительно) блондинка, когда ходила по Парижу, чтобы устроиться на работу, птенец в поисках гнезда! В особняке на авеню Георг V вы встретите только роскошных высоких брюнеток с шиньоном на голове, похожих на изваяния, чья стать подчеркивает красоту невероятных вечерних платьев.

Огромной потерей для хозяина и фирмы, а также и всей моды была смерть два года назад во время поездки в Испанию господина Атенвилля, который (почти) делил с Баленсиагой ответственность за управление фирмой. Всегда улыбчивый Тантан, как его звали манекенщицы, звезды Жаклин и Жизель, пользовался всеобщей симпатией и уважением.

Стиль Баленсиаги также всегда узнавался издали и практически безошибочно. Яркие цвета, удивительные оборки, сдержанность. И он, я уже говорила, блистал в мире моды без дорогостоящих экспедиций, высокопарных дефиле. Как ему это удавалось?

Жак Фат во многом похож на Бальмена. Такой же молодой, светловолосый, красивый и веселый, он создал свой Дом до войны, когда был младшим отпрыском корпорации, и сразу стал знаменитым. Помню, впервые увидела его у Лелонга в день, когда мне улыбнулась удача. Он собирался… переманить меня. Его сопровождала жена, замечательная Женевьева Фат, о ней он во всеуслышание говорил, что она его лучшая муза. Когда они вместе любовались платьем, изготовленным из лежащих складками шарфов из джерси, цвет которых постепенно переходил из коричневого в белый, Лелонг наклонился к ним и сказал: «Позвольте подарить его мадам Жак Фат?»

Авеню Петра I Сербского. Частный особняк Фата давно стал одной «из вершин» парижской элегантности. Софи и Беттина – его лучшие сотрудницы, их красота и осанка противостоят и взаимодополняют друг друга.