– Да матушка твоя телефон дала, – объяснил Сашка.

В общем, начался треп про то, про се: дети, жены, бизнес.

У Власова, судя по всему, дела шли вполне терпимо. Свое кафе – открыл на паях с другом. Друг – грузин, и кафе, соответственно, с грузинским колоритом. Правда, в спальном районе – на центр пока не тянут. Но клиентура уже наработана, потому что недорого и вкусно.

– Клянусь тебе – вкусно! – горячился Власов.

– Да верю, верю, – смеялся Влад.

Еще Власов рассказал, что у жены – частный детский садик. Небольшой, две группы. Но на жизнь, в общем-то, хватает. Тьфу-тьфу не сглазить!

В общем, Власов тараторил, как всегда. И это было спасение, раскрывать душу, откровенничать не хотелось. Но Власов был из тех, кому интересно трещать про себя. В конце разговора он нехотя так, из вежливости, спросил:

– Ну, а у тебя-то как?

Понятно, Влад грузить его не стал:

– Все путем. Жизнь идет.

Это Власова вполне устроило.

– Блин, чуть не забыл, чего звоню! – спохватился он. – Завтра наши встречаются в каком-то кабаке. Говорят, в приличном. Организовали все Динка Коробова и Машка Васильева. А у них, я думаю, проколов не бывает. Звезды как-никак. В общем, потусуемся, поболтаем. На своих посмотрим. Себя покажем. Ну, так ты как?

Ни на кого смотреть, а уж тем более показывать себя, ясное дело, не хотелось.

– Нет, Санек. Не в кайф. Настроение не то, – попробовал отвертеться он.

– Зря, – убежденно сказал Власов. – По себе знаю – если тухло, лучше на людях. Отпускает. Запиши адрес, – настаивал он.

– Я запомню, – начал раздражаться Влад.

– Да, чуть не забыл, – сказал Власов. – Мишка Гальперин из Штатов приехал. Мне звонил, сказал, будет. Мишка из Штатов будет, а ты собираешься сачкануть, – упрекнул он Влада.

В общем, на этом распрощались.

«Все пустое, – подумал Влад. – Видеть никого неохота. Вот только с Мишкой Гальпериным я бы пообщался с большим удовольствием. Есть кое-какие мысли. Давно зреют. А сейчас тут вообще ничего не держит. У Мишки в Америке своя компания. Дела, по слухам, идут неплохо. Может, подскажет что-нибудь дельное?» С Мишкой у Влада всегда были очень неплохие отношения. «Ладно, – решил он. – Утро вечера мудренее. Посмотрим, какое завтра будет настроение. В конце концов, даже если я решу пойти, совсем не обязательно всем рассказывать, в какой я заднице. А впечатление произвести я еще вполне сумею».

* * *

Ирина проснулась в семь утра. Настроение – хуже некуда. «Какая чушь, – подумала она, – надевать чужие тряпки, врать про свои успехи. Просто воровство какое-то. Нечем похвастаться – сиди дома. В конце концов, жизнь – такая штука, не у всех складывается».

Провалялась до девяти, поплакала. Встала, умылась. Выпила чашку кофе. Мама испуганно смотрела на нее, но вопросов не задавала. После завтрака ушла к себе. Опять улеглась. На сей раз – с журналом. Но почему-то не читалось, глаза опять были на мокром месте. В двенадцать раздался звонок в дверь. «Дашка! – догадалась Ирина. – Скажу ей, что заболела. Никуда не пойду. Ни за что. Хоть режьте по кускам».

Она укуталась в одеяло и отвернулась к стене.

Дашка влетела без стука.

– Ну и? – нетерпеливо протянула она.

– Все отменяется, – ответила Ирина. – Мне нездоровится. Заболеваю, наверно. Грипп кругом.

– Ну, ты и сволочь! – в сердцах сказала Дашка и плюхнулась в кресло. – Врешь ты все. Никакого гриппа. Просто банально испугалась. Трусло ты, поняла?

– Ну и хорошо, – вяло откликнулась Ирина. – Называй, как хочешь, мне все равно.

– Я так старалась, – с обидой произнесла Дашка.

– Я знаю, Дашуль. Прости. Спасибо тебе за все.

На пороге возникла мама – лицо страдальческое, руки сложены на груди.

– Так, тяжелая артиллерия, – со вздохом произнесла Ирина.

Прессовать начали на пару – мать упрашивала, Дашка настаивала. Следователь плохой, следователь хороший.

– Ладно, – наконец согласилась Ирина. – Только отстаньте.

Дашка с мамой удовлетворенно переглянулись. Дальше уже в мирной обстановке выпили кофе с мамиными плюшками.

Дашка восхищалась и плюшками, и Ирининой фигурой:

– Я бы на таком питании уже в дверь не пролезала.

В общем, сидели, трепались. Потом Дашка решительно сказала:

– Так! Теперь к делу!

Ну и началось – мытье головы, укладка, макияж. В сотый раз перемерили кучу тряпок и все равно остановились на первом, выстраданном варианте. Мама ушла к себе в комнату и торжественно вынесла единственную сохранившуюся фамильную ценность: прабабкины сережки, крохотные бриллиантики-капельки с изумрудным листиком.

– Круто! – присвистнула Дашка.

– Собираете меня, как невесту, – ворчала Ирина.

– Кто знает, – загадочно отозвалась Дашка.

– Смешно, ей-богу! – Ирина покачала головой.

На шесть заказали такси. Дашка потребовала машину бизнес-класса. Услышав цену, мама горестно вздохнула.

В шесть ровно машина была у подъезда. Ирина бросила на себя в зеркало последний взгляд и шагнула за порог. Дашка вылетела следом. Ирина неловко, держась за Дашкин локоть, спустилась с плохо почищенных ступенек.

– Боже! Какая мука эти каблуки, – застонала она.

– Все терпят и ты терпи! – строго ответила Дашка.

В общем, двинулись с божьей помощью. Настроение было так себе. Ресторан «Осенний сад» находился в глубине парка и был красиво освещен. Такси подъехало к входу. В вестибюле толпился народ. Ирина растерянно остановилась, пытаясь найти знакомые лица. К ней подбежала маленькая пухлая женщина и громко закричала:

– Ирка! Завьялова!

В женщине Ирина с трудом опознала Зойку Зарницкую, мать троих детей.

Зойка скакала вокруг Ирины и восхищалась ее фигурой.

– Ну, ни на грамм, ни на грамм, – повторяла Зойка, видимо, сильно озабоченная своей полнотой.

Наконец Ирина огляделась и постепенно начала узнавать одноклассников. Кто-то был узнаваем совсем легко, кого-то – и это бросалось в глаза – жизнь потрепала изрядно. В центре внимания была, конечно, Динка Коробова, телезвезда. Выглядела она, как всегда, роскошно, но к этому все привыкли: Динку при желании можно наблюдать по «ящику» три раза в неделю. Чуть поодаль от нее – две звезды рядом многовато – «звездила» Машка Васильева, жена нефтяного магната. На ней была роскошная соболья шуба, с которой она никак, несмотря на жару, не могла расстаться. Подъехала Аленка Петрова – актриса и гордость школы, – скромная, тихая, в сером костюмчике и совсем без макияжа. Динка Коробова прошла мимо Ирины и остановилась: